Посмотрев на задумавшегося маячника, Матрос негромко спросил его:

— О чем думку мнешь, Максим Егорыч?

— О Глуше, Лексей Захарыч.

— А чего много думать? Пусть сама подумает. Не маленькая, не девчонка.

— Так-то оно так, да не совсем эдак, — тяжко вздохнул старик. — Дочка она мне, или кто?

— Ну, дочка.

— Вот и жалко.

Поднимаясь, старик взглянул хитро прищуренным глазом на Матроса и жалостливо уронил:

— Пропала, видать, Глуша.

— Не пропадет, если за ум возьмется.

— Ой ли? — встрепенулся маячник.

— Говорю, не пропадет! — и Матрос значительно повел плечами.

Старик попрежнему жалостливо сказал:

— Ведрами ведь, Лексей Захарыч, ветра не смеряешь.

— Всякое, Максим Егорыч, бывает: и рыба взлетает, и птица ныряет...

— Лексей Захарыч... — Маячник вплотную подошел к ловцу и умоляюще попросил: — Сходим вместе, выручим бабу!..

Лешка провел рукой по лицу, нахмурился.

«Они-то собираются, о чем-то толкуют, — неожиданно мелькнуло у него про Дойкина, старого Турку и других, что сходились по ночам у Насти Сазанихи. — А мы чего же не соберемся? Почему мы не потолкуем про свои дела?..»

И вдруг он радостно хлопнул маячника по плечу:

— Пошли, Максим Егорыч! Только ты — наперед ступай. Да покличь туда Костю Бушлака, Сеньку, Антона, Павла Тупоноса...

— Зачем же их? — недоумевая, перебил Матроса старик.

— Надо, Максим Егорыч! Там узнаешь. Коляку еще позови, Анну Сергеевну, вдову Зимину, брата ее...

Старик удивленно глядел на Матроса, ничего не понимая.

— Да побыстрей только! Побыстрей! — торопил его Лешка. — Делай так, как говорю. Ступай! А я вот приоденусь сейчас и следом за тобой... Жалко, Андрей Палыча да Григория Иваныча нету. Ну, да ладно, — на этот раз обойдемся и без них.

Аккуратно сложив на подоконнике пачку документов, он начал быстро переодеваться.

— Ступай, ступай, Максим Егорыч! Созывай людей! Сейчас и я заявлюсь!

Искоса поглядывая на Матроса, маячник шагнул к двери и серьезно, озабоченно спросил:

— Не шутку ли со мной, Лексей Захарыч, шутишь?

— Что ты, Максим Егорыч! Что ты! Глушу идем же выручать!

— А народ-то зачем?

— А там увидишь!

— Непонятно... — Старик потоптался у порога и только было взялся за скобку двери, вдруг кто-то громко постучал:

— Дома гражданин Зубов?

— Кто там? Заходи! — Матрос прикрепил к бескозырке выглаженную ленту, на которой ярко блестели золотые буквы: «Решительный».

В горницу вошел милиционер.

— Здесь гражданин Зубов? — спросил он, с удивлением оглядывая ловца, что был в полной матросской форме и прилаживал к поясу наган.

— Здорово, дружок! — обрадовался Лешка. — Ты-то мне и нужен!

— А что такое? — спросил милиционер.

— Дело есть, — загадочно ответил Матрос. — Такое, дружок, дело, что ахнешь!

— И у меня дело, — милиционер, раскрывая брезентовый портфель, искал место, где можно было бы присесть.

— Вот-вот, — Лешка подвинул ногой бочонок. — Ну, а ты чего стоишь? — обратился он к маячнику, который изумленно глядел на милиционера. — Иди, иди, Максим Егорыч! Созывай поскорее людей. Сейчас и мы с товарищем милиционером заявимся. Торопись!

Тряхнув головой, старик широко распахнул дверь.

«Старый хрыч, — мысленно выругался Лешка вслед маячнику. — Дальше своей Глуши ничего и не видит!»

— Значит, вы будете самый гражданин Зубов? — Милиционер вынул из портфеля папку, все еще с недоумением поглядывая на Матроса.

— Единственный! А ты откуда: из района или из сельсовета?

— Из сельсовета, — и приезжий снял фуражку; бритая голова его отливала белизной. — Жалко, вашего депутата сельсовета нету, он тоже нужен.: —Милиционер раскрыл папку. — Та-ак... Расскажите-ка, гражданин Зубов, как тут у вас произошло избиение члена правления кредитного товарищества ловцов?

— Какое избиение?.. О Ваське Безверхове, что ли, говоришь?

— Да-да, о нем.

— Брось, дружок! — Лешка усмехнулся. — Пустое дело!

— Прошу к порядку! У меня распоряжение из района...

— Потом это! — Матрос, не дав досказать милиционеру, быстро подошел к нему и захлопнул папку. — После объясню. А сейчас — айда со мной. Вот я тебе дам дело так дело!

— Гражданин!.. — начал было милиционер, сбитый с толку решительным поведением Матроса.

— Потом, потом, дружок. Пошли поскорей! Зайдем только сейчас на собрание одно, а оттуда двинем птаху городскую ловить. У-ух, и птаха! Редкостная!..