— Не знаешь, что это за прыщ прикатил на бударке? К Ваське Сазану, слышь. А Васька-то в относе.

— Не видал такого. А когда прикатил-то?

— Да вчера или позавчера. В сапожках эдаких. Городской!..

— Может, родня какая, — и Василий, привстав с корточек, опустился на одно колено.

В это время пахнуло крепким ледяным норд-остом.

Все настороженно переглянулись. Макар глухо сказал:

— Пожалуй, дедушка Ваня правду говорил: ударит отзимок, вернется еще к нам зима.

— Оно того... похоже на то, — подтвердил широкоплечий, могучий ловец и быстро перекрестился: — С нами бог...

Вдруг кто-то громко выкрикнул:

— А с нами власть Советов!!

Ловцы оглянулись, — к ним подходил Лешка-Матрос и, как всегда, широко улыбался. Бескозырка у него была лихо заломлена на затылок. После рассказа Кости о письме Катюши он вновь повеселел, принарядился.

— Здорово, ловцы! — задорно сказал он.

Опускаясь в кружок к ловцам, Матрос поочередно оглядел их и спросил:

— Ну? О чем дебаты ведете?

Все оживились — одни, улыбаясь, друг другу подмигивали, иные заново скручивали цыгарки, третьи усаживались попрочнее, ожидая, что Лешка подробно расскажет про драку с Дмитрием Казаком и про события на маяке.

— Так о чем же совет-то ведете? А? — У Матроса восторженно сияло лицо.

Макар язвительно сказал:

— Толкуем о твоей женитьбе — скоро ли на свадьбу позовешь...

Сразу наступило, тягостное, напряженное молчание.

Все слышали про Лешкину историю с Максимом Егорычем и Глушей, и многим, как и Макару-Контрику, хотелось подробно разузнать, чем же все это кончилось.

Но с Лешкой шутки плохи: вгорячах он может выкинуть такое, что потом и не расхлебаешь...

Лицо Матроса посуровело, всегдашнюю улыбку его словно сдунула моряна, губы задрожали. Глянув исподлобья на Макара, он угрожающе приподнялся:

— Все брешешь? Неймется?

Быстро сообразив, что Лешка не намерен рассказывать о себе, Макар заискивающе засмеялся:

— Брось, Лексей Захарыч! — и дружески похлопал его по плечу.

— То-то! — удовлетворенный, Матрос снова засиял улыбкой, опускаясь на песок. — О чем же вы тут прения-то вели?

— О погоде гадаем, Лексей. Дедушка Ваня отзимок предсказывает, — сообщил Макар.

Василий Безверхов не вытерпел:

— Чепуху дедушка порет! Стар он, и мозга у него высохла! Придет Сенька, и я в море выбегаю!

— А ты постой! — перебил Лешка. — Дедок Ваня погоду ладно примечает. На то и жил он целый век, а может, и полтора.

— Все одно, сейчас же в море выбегу — и, вскочив, Безверхов быстро прошел к своей реюшке.

— Брось хорохориться, Вася! — Лешка поправил бескозырку и подмигнул ловцам: — Сядь-ка вот с нами да расскажи, как это ты реюшку зачалил? Горбом своим? Или Дойкин сосватал? А может, Коржак наградил?

— Да-да! — привскочил как ужаленный Макар. — Расскажи-ка вот нам!

Василий вызывающе бросил:

— Кредитка справила!

— Креди-итка! — задыхаясь, вскричал Макар. — А почему нам не справила? Чем мы хуже тебя? И ты ловец, и мы ловцы. Только ты член правления, и все тут. Почему, спрашиваю, нам кредитка не справила?

Поднявшись, Макар шагнул к Василию:

— Давай нам ответ! Почему так? Тебе есть кредит, а нам нет? Сказывай!

— Правильно! — поддержал Макара Матрос. — Держи, правленец, ответ!

Ловцы наперебой заговорили:

— Дай ему жару, Макар!

— Почему такое с кредитами?

— Выкладывай, Васька, ответ!

Все двинулись к Безверхову, громко ругаясь, размахивая руками.

А Макар уже кружился подле него и неистово кричал:

— Почему, спрашиваю, кредитка нам не справила? А? Почему?

Отстраняя наседающего Макара, Василий важно, подчеркнуто разъяснил:

— Кредиты возвращать ко времени надо! Кто в срок не воротил, тому и нет ни шиша! Да еще и описать могут...

— Стращать?! — взвизгнул Макар и схватил Василия за руку. — Кого описать? Чего описать?

— Тряхни, тряхни его, Макарка!.. — закричали ловцы. — Ишь, чего выдумал, — стращать нас... Мы тебе опишем! — И плотно обступили Безверхова.

Лешка насторожился, надвинув на лоб бескозырку, он бросился к толпе.

— Кончал базар! — и, расталкивая ловцов, стал пробиваться к реюшке.

Притиснув Василия к корме посудины, ловцы кричали, грозились.

— Хватит, говорю! — Лешка рванул одного ловца за ворот, другого за рукав. — Кончал базар!..