Шрифт:
классическую, свободнонесущую монопланную схему с крылом толстого профиля, центрально
расположенным фюзеляжем с укрепленным на конце последнего хвостовым оперением. Кабина
или место пульта займет относительно очень малое место в фюзеляже и, по крайней мере у первых
аппаратов, будет открытого типа. Предполагается, что в этом случае пилот будет летать в
скафандре. Это обстоятельство вызывается главным образом соображениями экономии веса» [181.
С. 453—454].
Правда, Королев считал, что «крылатой ракете будут присущи следующие внешние признаки:
малый размах, малое удлинение и малая величина несущей поверхно-j
142
сти» [Там же. С. 454]. Однако концовка доклада вновь возвращает нас к варианту ракетоплана
ближайшего будущего, которым мог быть только планер СК-9 и который действительно стал им:
«Если не задаваться установлением каких-либо особых рекордов, то, несомненно, в настоящее время
уже представляет смысл постройка аппарата-лаборатории, при посредстве которого можно было бы
систематически производить изучение работы различных ракетных агрегатов в воздухе...
Осуществление первого ракетоплана-лаборатории для постановки ряда научных исследований в
настоящее время хотя и трудная, но возможная и необходимая задача, стоящая перед советскими
ракетчиками уже в текущем году» (выделено мной.— Г. В.) [Там же. С. 475].
Весьма показательно для обсуждаемого вопроса, что Королев призывает общественные организации
всемерно содействовать развитию ракетной техники, как будто заранее обосновывая свое право
использовать проектируемый планер СК-9 в качестве ракетоплана: «Дальнейшая задача заключается в
том, чтобы упорной повседневной работой, без излишней шумихи и рекламы, так часто присущих, к
сожалению, еще и до сих пор многим работам в этой области, овладеть основами ракетной техники и
занять первыми высоты страто- и ионосферы. Задачей всей общественности, задачей Авиавнито и
Осоавиахима является всемерное содействие в этой области...» [Там же. С. 475]. Более того, к этому
вопросу он возвращается па заключительном заседании конференции, провозгласив о трибуны лозунг:
«Ракеты должны быть делом всей советской общественности» [128. С. 215].
Можно очень простым и объективным способом выявить особые признаки, так сказать,
«ракетопланного» происхождения планера СК-9: нужно выяснить, что удивляло специалистов
планерного дела в его конструкции. Первое впечатление о планере СК-9 было вполне благоприятным.
Его даже ставили в один ряд с лучшими образцами. Такое мнение высказал начальник планерного
отдела Осоавиахима Л. Г. Минов: «Следует признать, что опыт, полученный конструкторами,
участвовавшими и в предыдущих слетах, не пропал даром. Планеры Антонова, Трошева, Грибовского и
Емельянова отличаются тщательной продуманностью конструкции, достаточным комфортом пилотской
кабины и хорошей внешней отделкой.
143
Шаржи О К Антонова на конструкции планеров СК-9 и РЭ-4
Ни в чем не уступают им рекордные планеры Королева, Колесникова, Ивансена и др » [182].
Правда, конструкция планера СК-9 послужила О. К. Антонову поводом для дружеского шаржа. Под
рисунком, изображавшим в утрированном виде массивные обводы планера СК-9, была надпись,
намекавшая на «паровозные» признаки летательного аппарата Королева: «Тара 16 тонн, тормоз
Вестинга>за. Новая конструкция С. Королева»49 [183].
49 О К. Антонов по пощадил и себя Автошарж изображал 1ромозд-кий летательный аппарат, похожий обводами па кита
Пилоту требуется высокая стремянка, чтобы забраться в аппарат Снизу подпись «Я сам построил это «дитя» (планер РЭ
4 О. Антонова)» [183].
144
Председатель технического комитета XI слета Д. Ро-мейко-Гурко указал на целыи ряд недостатков
планера СК-9, которые трудно было объяснить небрежностью такого опытного специалиста, как
Королев, и которые оказывались необходимыми элементами конструкции, если этот планер
рассматривать в качестве ракетоплана. В отчете о слете Ромейко-Гурко писал: «Фюзеляж планера имеет