– Что-то мне как-то не по себе, – сказал Леха, настороженно вглядываясь вниз. – Вдруг там засада?

Он присел, пытаясь высмотреть, что там в подземном переходе творится, и его тут же обругала наткнувшаяся на него бабка.

– Слышь, парень! – крикнул Саня пацану в майке с Че Геварой и тот нехотя остановился. – Все равно под землю идешь… – Саня ткнул пальцем вниз, – так ты маякни нам, если там немцы, хорошо?

– Какие немцы?

Мы переглянулись

– Ну, немцы, – сказал Леха. – Ты что, никогда немцев не видел?

– Просто крикни «шухер», – сказал я, – и все. Ничего сложного.

– Ладно… – сказал парень и быстро побежал по ступенькам вниз.

– Пошли, что ли, – сказал Саня, не дождавшись от него сигнала. Кажется, парень просто убежал, наплевав на нашу договоренность. Возможно, оказался приспособленцем и просто струсил выступить против немцев.

– Пошли, – согласился Леха и первым стал осторожно спускаться по ступенькам. Он продвигался медленно, боком, держа наготове автомат со взведенным затвором.

Мы двинулись за ним.

– Ну вот, не так все страшно… – подытожил Саня, остановившись перед патлатым парнем с гитарой, мимо которого я проходил несколько часов назад, еще до войны. Парень как раз пел «Группа крови на рукаве» и мы невольно приостановились послушать, уж больно в тему оказалась песня.

– Молоток, пацан, – сказал Саня, подмигнув закончившему петь парню. – Все про нас спел, как по заказу. И про пыль на сапогах, и про немцев…

Парень странно на него посмотрел и принялся поспешно перебирать струны, а Леха сказал:

– Миха, кинь пацану хоть какой-нибудь мелочи, а то у меня голяк, все бабки в гражданских штанах остались.

– А у меня, можно подумать… – начал было я недовольно, но Саня сказал:

– Выдай ему из нашего общака, что ли.

Я понял, что спорить с не ответственными материально лицами бесполезно, все равно не поймут. Пошарив в карманах галифе, я бросил в стаканчик парня две свежие, недавно отстрелянные гильзы от патронов к ППШ и взял курс на выход.

– Отделение, за мной!

Уже начав подниматься по лестнице, я обернулся. Смотревший нам вслед гитарист поспешно отвел взгляд и с излишним рвением ударил по струнам.

– Видели ночь, гуляли всю ночь до утра-а-а! – заголосил он.

Мы вышли на поверхность на пятачке перед улочкой, ведущей к универмагу «Центрс», и около полуминуты настороженно крутили головами, проверяясь на наличие немцев.

– Чисто, – забрасывая автомат на плечо, сказал Леха.

Он хотел сказать что-то еще, но тут так бабахнуло, что все вокруг содрогнулось, а мы машинально присели. С железнодорожного моста начал бить куда-то в сторону Вантового моста танк с немецким крестом на борту. Грохот стоял такой, что у нас заложило уши. После каждого выстрела танк подпрыгивал, но не откатывался, оставаясь стоять на месте, поперек рельсов. И слегка поводил пушкой, словно подбирая подходящий угол для следующего выстрела. Судя по положению этой пушки, он лупил прямой наводкой по какому-то из мостов, но по какому именно, определить не представлялось возможным, потому что предполагаемый сектор обстрела нам загораживали здания.

– Он по Каменному бьет или по Вантовому? – дождавшись короткого затишья, прокричал Леха.

– А какая разница? – не понял Саня.

– Разница такая, что если он разрушит Каменный мост, то нам надо пробиваться к троллейбусу, чтобы ехать через Вантовый, – сказал я. – А если он лупит по Вантовому, то садимся на пятый трамвай, а там пешком дойдем.

– Давайте добежим до угла, посмотрим, какой мост цел, – предложил Леха.

Я посмотрел на угловое здание с кафеюхой «Rock-n-Riga», в которой обычно обедали чиновники из близлежащих учреждений и прочие бездельники, и, поколебавшись, покачал головой.

– Опасно. Вдруг на железнодорожной насыпи засел снайпер или пулеметный расчет.

Тут на узкую улицу, ведущую от подземного перехода к универмагу, из-за угла со стороны набережной один за другим выехало около десятка мотоциклетных экипажей с колясками, на которых были установлены пулеметы, и двинулись в нашу сторону. Мы, не сговариваясь, побежали в направлении цирка.

– Как думаете, не заметили? – задыхаясь, прокричал через плечо Леха, который несся первым.

– Хрен его знает… – насилу выдавил из себя Саня.

Я бежал молча, стараясь не отставать от друзей. Мы постоянно оглядывались и то и дело натыкались на прохожих, которые чертыхались и ругались нам вслед, но нашей троице было не до таких мелочей, главным было уцелеть, чтобы выполнить задание. Добежав до следующего перекрестка, мы остановились отдышаться.

– Надо бросать курить… – наконец выдал Саня фразу, которую традиционно говорят все курильщики после вынужденной пробежки. При этом никто, разумеется, не думает делать этого в реальности.