Поняв, что ее предложение так и останется без ответа, девушка довольно откровенно предложила продолжить разговор в комнате отдыха, но Александр и тут проявил принципиальность, хоть и с грустью посмотрел на привлекательную фигуру.

Окончательно расстроившись, Смирнов направился к выходу, проклиная свое коммунистическое воспитание.

Прошло пять месяцев. Ажиотаж, связанный с трагическими событиями в Сосновом сошел на нет уже через неделю. Смирнов еженедельно представлял «на верх» информацию о ходе следствия. Первоначально выдвинутая версия так и осталась единственной.

Лето уже заканчивалось, и он не собирался дальше продлевать срок следствия. Конечно, прекращенное уголовное дело не самым лучшим образом отражалось на статистике, но, тут ничего не сделаешь. Главный виновник, да и другие, поменьше, ныне находились в местах, где суд людской им точно не грозил.

Изредка поглядывая через окно на зеленеющие деревья, Смирнов писал постановление о прекращении уголовного дела и мечтал об отпуске. Как он устал! Помимо дела о гибели солдат, ему пришлось за это же время расследовать параллельно еще семь уголовных дел. Пять уже направлены в суд, по двум он собирался принять решение в ближайшие пару недель. Прокурор пообещал, что в конце августа пришлет ему кого ни будь на замену. А там, два месяца покоя!

Теперь он знал, что произошло в карауле в тот роковой день. Заключения десятка экспертиз, в том числе и посмертной психолого-психиатрической, сотни допросов, десятки следственных экспериментов и еще множество других материалов уместились в шести томах уголовного дела.

Предпосылки к трагедии возникли давно. Действительно, командир роты охраны Хабибулин, смог свести проявления неуставных отношений практически к нулю. При этом он, иногда действовал не совсем обычными методами, но, по искреннему убеждению Александра, все-таки не перешел допустимую грань. Этот вопрос Смирнов изучал особенно тщательно, но все-таки пришел к выводу, что Хабибулин не совершил преступления. Вот чего не смог командир роты предусмотреть- желания самого Хатанова поучаствовать в сомнительной затее с «коронацией». Неуемное желание занять самое высокое положение в солдатском коллективе сыграло с их главным «героем» злую шутку со смертельным финалом и привело к гибели еще четырех человек.

Согласно содержания протоколов допросов друзей и учителей Хатанова, тот очень боялся отца и поэтому панически опасался его расстраивать. Хорошей физической подготовке он был обязан занятиям в секции восточных единоборств и тренер очень его ценил. И отец его серьезно настроил на стремлении не просто отслужить в Армии, а возвратиться, как минимум, сержантом с самой отменной характеристикой. И его сын не видел никакой альтернативы этому наказу.

В день трагедии Хатанов получил очередной денежный перевод в 1000 рублей и разговаривал с мамой по телефону. Часть этого разговора слышал один из сослуживцев, уверенно заявивший, что Хатанова разговор очень расстроил. В беседе Хатанов говорил, что «просил больше» и, что «ему сломали жизнь». До этого, по пути на почту, солдаты заходили в военторг, где Хатанов спрашивал у продавца о наличии двух комплектов летней камуфлированной формы 46 размера третьего роста и их стоимости. Допрошенного свидетеля это удивило, так как размер и рост Хатанова явно был больше, да и ему самому она пока явно не требовалась. Впрочем, тогда он подумал, что Хатанова попросил узнать это кто-то из собирающихся «дембельнуться» сослуживцев. Приобретение новой формы «на дембель» практиковалось довольно часто. Приехать домой в новеньком «камуфляже» мечтали многие, ведь их форма за год службы уже не являлась достойной «уважаемого дембеля».

В тот день Хатанов купил блок сигарет и сладостей. По одной пачке с вложенными «сотками» он передал Котову и Ремезову, остальные обнаружились в его личных вещах, в каптерке. Вообще, многие солдаты отмечали особенную замкнутость Хатанова еще за неделю до трагедии, но тогда никто этому значения не предал. Вообще Хатанов очень мало общался с сослуживцами, ограничиваясь только периодическими беседами с Холмогоровым.

Мама Хатанова косвенно подтвердила сведения о телефонном разговоре, заявив, что требования сына присылать ему деньги ее удивили, но не больше. Она, видите ли, думала, что тот тратит деньги исключительно на продукты. А требуемую сумму в 3000 рублей не выслала ему потому, что это уже серьезно подрывала итак не богатый семейный бюджет. Кроме этого, посовещавшись с отцом, они решили ближайшие полгода денег сыну вообще не посылать, что бы совсем не разбаловался. И об этом она и сказала сыну во время последнего разговора.

Таким образом, Хатанов, взявший на себя «повышенные» обязательства перед «дедушками» Ремезовым и Котовым, понял, что не сможет их реализовать в полном объеме. А ведь он так близко приблизился к заветной цели. Долгое время снабжал «своих дедушек» сигаретами, передавал небольшие суммы денег, тратился на продукты. Оставалось только преподнести два новых комплекта формы. Но тут родители совсем не вовремя посчитали, что итак много послали сыну денег, и в ближайшее время решили прекратить посылать переводы. Получается, он зря все это время «прогибался» и теперь его обязательно «опустят» перед молодым пополнением со всеми вытекающими из этого последствиями. В то, что Котов такое совершит, он ни секунды не сомневался. Тем более, Хатанов поклялся, что обязательно «подгонит камуфляж» и тот уже даже приобрел под это аксельбант, полусапоги, кепку и еще много другого. Кто ему компенсирует эти затраты? Котов не относился к той категории людей, что готовых прощать другим. Наверняка потребует у Хатанова возмещение понесенных затрат. Сержантских лычек и подобострастного отношения, ему при таких обстоятельствах не видать! Конечно, Хабибулин, его хорошо ценит, но что будет, когда другие солдаты будут откровенно игнорировать его и командир роты окончательно убедиться в несостоятельности новоиспеченного младшего командира. Разжалование, еще хуже! И кем он предстанет перед отцом. Законченным неудачником?

Конечно, Хатанов мог и раньше предполагать, что его затея провалиться и пытаться спрогнозировать свои действия. Видимо поэтому, на посту он начал писать на деревянных рейках фразы, явно указывающие на возникшие у него проблемы с сослуживцами. Как бы вести дневник с размышлениями.

Проводивший экспертизу психолог предположил, что Хатанов уже к тому времени думал о возможности убийства товарищей, но пока боялся этой мысли и думал, что обнаружившие эти надписи офицеры роты остановят его. То есть, он как бы оставлял для себя путь к отступлению. К сожалению, человеческие слабости сослуживцев, легкомысленно не придавших этому значения, а может и просто не захотевших «лишних проблем», не позволили вовремя выявить это.

Аналогичные записи содержались в восстановленных страницах блокнота. Делая эти записи, Хатанов размышлял о том, стоит ли ему делать это. Самое печальное, что он, искренне ненавидя Котова и Ремезова, безоговорочно признавал необходимость уничтожения и других, хотя, особой вины их в своих бедах не видел. Единственный вопрос, который нигде так и не получил своего разрешения- зачем были произведены действия по инсценировке событий, точнее, что преступник намеревался совершить на самом деле. Трудно догадаться, что могло возникнуть в этом мозгу, решившем пойти на все ради реализации амбиций.