Споры о роли авиации и ее будущем вспыхнули с новой силой.

3

Из Туркестана Баранова отозвали в Москву. В августе 1923 года Петр Ионович был утвержден в должности помощника начальника Военно-воздушных сил по политической части, а в канун 1925 года Фрунзе сообщил ему о назначении на должность начальника Военно-воздушных сил Красной Армии. Еще будучи помощником начальника Военно-воздушных сил по политической части, Баранов учился на курсах при высшей школе летчиков-наблюдателей и успешно ее закончил. По предложению Фрунзе Баранов был избран одним из заместителей председателя Общества друзей воздушного флота. Михаил Васильевич ценил в Баранове страстную упоенность работой и разумную сдержанность, если этого требовали сложные обстоятельства. Фрунзе знал его принципиальную непримиримость к недостаткам и особенно важную для той поры интеллигентную тактичность в отношениях со старыми и молодыми специалистами.

Все же Баранов спросил Фрунзе:

–  Вы не сомневаетесь, что я справлюсь с такими ответственными обязанностями?

–  Нет! Не боги горшки обжигают. Десять лет назад мы еще были в подполье, пять лет назад - защищали революцию на фронтах. Пришла пора строить и учиться. Будет у нас такой воздушный флот, что изумленные Европа и Америка ахнут перед чудом в небесах «лапотной России».

–  А мистер Грей?
– спросил Баранов.
– Тот, кто заранее радовался жертвам, которые мы понесем? Вы, Михаил Васильевич, просили меня запомнить фамилию этого Грея.

Фрунзе рассмеялся, погладил светлый ежик стриженых волос. [81]

–  Грей теперь в панике. Теперь его журнал бьет тревогу. Грей пишет, что Западу надо готовиться к отражению атак Красного воздушного флота. Грей в страхе злобствует, и это хорошо.

Весь день Баранов находился под впечатлением разговора с Фрунзе. Вспомнил он и первый в России авиационный праздник в Новой Деревне, и разбушевавшегося купца Половнева, и отца, не раз судьбой обиженного. С угрюмой убежденностью поучал водовоз Иона сыновей: «Не для вас эти небесные забавы, для купчиков и дворянчиков». Что сказал бы сейчас Иона, узнав, что его Петька командует всеми Военно-воздушными силами страны.

Пятнадцать лет прошло с того дня, когда Петр увидел над Коломяжским ипподромом натужно тарахтящий неуклюжий коробчатый «фарман». До ста метров поднялся, выше не смог. Что же будет через десять, двадцать, сорок лет!…

4

…Железки строк случайно обнаруживая,

вы с уважением ощупывайте их,

как старое, но грозное оружие{7}.

Фрунзе и Баранов часто встречались. Они вместе бывали на аэродроме, близко знали многих летчиков, дружили с профессорами, конструкторами и инженерами ЦАГИ. Нарком вводил нового командующего Военно-воздушными силами в курс больших и сложных вопросов, которые не ограничивались военными ведомствами. Он был ученым-исследователем и народным трибуном, одним из главных инициаторов создания в стране первой массовой общественной организации друзей воздушного флота, и Баранов разделял с ним всю ответственность за работу этого общества.

ОДВФ возникло в тревожные дни, когда английский министр иностранных дел предъявил Советскому правительству угрожающую ноту, известную как «Ультиматум Керзона». «Ультиматум» - так назвали члены ОДВФ [82] первую эскадрилью, построенную на добровольные взносы трудящихся. Потом появилась эскадрилья «Ленин», «Красная Москва», агитсамолеты «Конек-горбунок». Активисты ОДВФ строили аэроклубы и планерные станции, создавали авиационные выставки и авиационные уголки на предприятиях.

В мае 1924 года на тринадцатом съезде РКП (б) - это был первый съезд партии после смерти Ленина - деятельность ОДВФ получила высокую оценку. «XIII съезд, - сказано в одном из постановлений, - с удовлетворением отмечает успешную деятельность ОДВФ по укреплению Красного воздушного флота. Наличие более миллиона членов, сбор добровольными пожертвованиями трудящихся около 4 миллионов рублей - реальная помощь, оказанная Красному воздушному флоту. Она показывает, что ОДВФ стояло и стоит на правильном пути, организуя общественную инициативу рабоче-крестьянских масс в деле укрепления Красного флота.

С особым удовлетворением Съезд отмечает создание членами ОДВФ Воздушной эскадрильи имени Ленина. Вместе с десятками тысяч рабочих и представителями ОДВФ СССР, сдающими именные самолеты, Съезд выражает уверенность, что эскадрилья будет со славой носить имя вождя и учителя рабочего класса тов. Ленина.

Достигнутый успех ОДВФ необходимо закрепить систематическим созданием и расширением мощного воздушного флота рабоче-крестьянскими массами. К этому побуждает нас громадный рост военной и гражданской авиации в каждой стране. Соединение авиации с воздушной химией еще более увеличивает воздушную опасность в будущей войне и грозит неисчислимыми бедствиями трудящимся. Поэтому лозунг ОДВФ «Трудящийся, строй воздушный флот» должен упорно проводиться в жизнь»{8}.

Тринадцатый съезд обязал партийные организации оказывать Обществу друзей воздушного флота всемерную поддержку. Делегаты съезда приняли участие в стотысячном митинге на Центральном аэродроме, где Красному воздушному флоту была передана эскадрилья «Ленин». В тот день на Центральном аэродроме появился первый советский металлический самолет, построенный [83] в ЦАГИ. Пассажирский моноплан совершил пробный полет, и никто тогда еще не предполагал, что именно ему будет принадлежать слава первенца в серии «антов», восхитивших мир своими перелетами.

А в следующую весну ОДВФ праздновало свое двухлетие, и Михаил Васильевич Фрунзе, выступая в Большом театре, заявил:

–  Два года назад пронесся клич: «Строй Советский воздушный флот», и мы видим, что этот клич встретил самый сочувственный отклик в миллионах трудящихся Советского Союза. Те цифры и те факты, которые сейчас перед вами были оглашены начальником нашего воздушного военного флота и заместителем председателя ОДВФ товарищем Барановым, говорят о том, что мы уже имеем значительные успехи.