Их разговор состоялся только спустя несколько месяцев после рождения сына. Ходить вокруг да около было не в его стиле, как и ставить ультиматумы и пытаться ломать другого человека. Валери даже не удивилась. Прочитала научные статьи, едва не разобрала на составляющие его коллекцию приспособлений, восхищаясь плетением и чарующей красотой регалий Тьмы, и нет, не испугалась. Только подняла красивые брови.

– Интересно. Глубоко. Это как… отдельная религия!

– Ты правда так считаешь? – она озвучила его мысли. Она всегда была умной женщиной.

– Посмотри. Плотской стороне вопроса уделено очень мало внимания, тогда как высокодуховность подобного феномена неоспорима. Интересно и вроде бы понятно, только… абсолютно не мое. Хотя утверждать, не прочувствовав, тоже довольно странно.

Их взгляды встретились, и Валерия сдвинула брови, согнув в дугу стек.

– Я тебя прошу… Ну для меня это как театр или, на крайний случай, буддизм с исламом. Заслуживает уважения, интригует, вызывает любопытство… Но не греет!

В тот же вечер состоялась их первая сессия. Он до последнего надеялся, что сможет достучаться до глубин ее сознания, вскрыть в ней то, чего… чего, увы, там никогда не было – обостренной тяги к подчинению. К доминированию она тоже относилась довольно прохладно.

– Прости. Да и не я это. Совсем… Если бы могла, я бы дала тебе то, в чем ты так нуждаешься… Но пусто внутри. Совсем. Огонь не заставишь гореть насильно.

Он понимал – мог сломать Валерию и внушить ей эту философию. Не без труда, но мог. Истинный путь, выработанный годами, никогда бы не позволил ему этого сделать ни с кем из тех, кто смог подарить ему безграничное доверие.

Эта ситуация не могла решиться или же быть проигнорированной. Понимали это оба. Год они пытались делать вид, что ничего не происходит, но убивать себя неопределенностью и терзаниями больше не имело смысла.

Как отреагировала Валерия? Наверное, так, как бы это сделала на ее месте любая другая женщина. Только без унизительных истерик и насмешливых поворотов пальца у виска, без угроз лишить родительских прав или заказать психиатрическую экспертизу. Он больше не скрывал от нее своих наклонностей. В других семьях это происходит до оскомины стандартно: с крушением сервиза, воплями «ты загубил мою юность», «я отсужу у тебя последнюю пару носков» и «уйди, чтоб не видела!». Они всегда были выше шаблонов людской недальновидности.

Разговор они начали тоже не совсем стандартно. Под сгорающим в закате небом Анталии, наслаждаясь заслуженным отдыхом.

– Я знаю, что является ключевым понятием, - спокойно сказала Валерия. – Эмоциональная связь. Настолько сильная и неразрывная, что может сдвинуть с орбиты все, что было прежде. Принимая это, ты отдаешь взамен себя, чем сильнее раскрывается тебе навстречу… партнер, - ее мелодичный голос дрогнул, - тем больше твоя отдача. Вы проникаете друг в друга и становитесь единым целым. Ты пытался убедить меня, что так происходит только во время сессии, но все гораздо глубже. Связь не исчезает. Знаешь, почему говорят, что женская измена гораздо страшнее мужской?

– Не из-за шовинизма и недооцененной роли женщины, - он понимал ее как никогда. – Мне всегда было жалко тех, кто апеллировал лишь к этому.

– Нет. Потому что женщина любит, отдавая себя, свой мир, без оглядки и полностью. Еще одно заблуждение, что мужчины так не могут… Не могут, если не в Теме или просто не доросли эмоционально до такого раскрытия. Знаешь, тем, кто не пытается увидеть дальше собственного носа, эта ситуация не показалась бы достойной даже малейшего внимания. Кому-то из наших общих знакомых было бы абсолютно смешно: нет сексуальной связи – не измена. Им никогда этого не понять. Но я, к сожалению, понимаю это даже сильнее, чем следовало.

– Лера, я могу отказаться от этого. Одно твое слово. Легко не будет, но я готов приложить к этому все усилия.

– Можешь, и, возможно, у тебя все получится. Только зачем убивать в себе то, что стало твоей личной религией, системой ценностей, твоим кислородом, не побоюсь этого слова? Я не хочу заставлять тебя приносить эту жертву. Но и дать тебе то, чего ты так жаждешь – я могу, но ты никогда не получишь настоящих эмоций, потому как их нет.

Он всегда восхищался тонким умом Валерии. Лишь она знала, любила и принимала его настоящего.

– Я бы очень хотела найти в себе силы и закрыть на это глаза. Знаешь, в Швеции у многих пар свободные отношения. Но все гораздо глубже. У мужчины должна быть одна королева, для двоих трон сильно тесен. Ты боготворишь каждую из них – даже если причиняешь им боль и ставишь в зависимое положение. Это восхищает, но пойми - я тоже эгоистка и люблю быть первым номером! И убивать это в себе день за днем – во что превратится наш брак? Психика не изучена до конца, я не хочу однажды увидеть в зеркале измотанную неопределенностью стерву. Илюшка скоро начнет это улавливать посильнее военного радара.