Спустя полчаса, когда Алекс пришла на кухню – под колпаком ее ждал ужин, приятный запах спагетти плавал по кухне, Рик натирал сыр.

– Уж не знаю, любишь ли ты с сыром или без… Я люблю, чтобы было очень много сыра…

– Ммм… - Женщина вдохнула такой любимый аромат соуса болоньез.
– Я тоже люблю с сыром, много-много сыра и много-много соуса…

– Может быть, я мало заказал? – Алекс подняла колпак и вожделенно посмотрела на любимое блюдо:

– Рик, а ты?

– А я тоже голодать не буду: вот моя порция, – он повернулся к стойке, снял металлический колпак со своего блюда и театральным жестом поставил большую тарелку с глухим стуком на обеденный стол. С уверенностью профессионального повара мужчина посыпал обе порции сыром и свежим мелко нарезанным базиликом. – Значит так, завтра, вернее сегодня, до вечера ты отсыпаешься. В шесть я заберу тебя, и мы поедем на прогулку. Право выбора места остается за тобой. Я в Чикаго бывал только проездом.

Алекс улыбнулась:

– Не очень-то у меня большой выбор…

– Ну… Я бы не сказал, что этот город так уж мал. Но если маловат – можем выехать и загород.

Она пытливо посмотрела ему в глаза:

– Рик, ты же понимаешь, о чем я...

Паркер в ответ рассматривал ее не менее пристально, некоторое время молчал, а потом широко улыбнулся. И все ее существо тут же отозвалось, словно расцвело от этой улыбки, правильной улыбки, открытой и искренней. И в пустой голове мелькнула мысль: «Началась весна».

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – медленно проговорил он, – но предпочитаю не обращать на это внимание. Ты от меня так просто не избавишься.

– В таком случае… – На лице отобразилось некое подобие смирения, а губы растянулись в милой улыбке. – Я предпочитаю пешую прогулку по набережной.

– Вот и отлично! – Рик подмигнул ей и протянул бокал вина.

Алексис посмотрела на вино и отрицательно покачала головой:

– Нет, благодарю. Меня могут вызвать.

– Еще минимум часов двенадцать тебя никто никуда не вызовет, а после такого тяжелого дня тебе просто необходимо выпить. – Бокал встал перед ней.
– Я не прошу тебя выпивать всю бутылку. – Он улыбнулся: – Ты можешь даже оставить немного в бокале…

– Ты не отстанешь?

– Нет… – Она взяла у него бокал. – Ты поэтому не пила мартини?
– Женщина только кивнула, делая глоток.

– А почему именно мартини с водкой?

– Ну, не знаю… Мне показалось, что в тот момент тебе очень хотелось именно водки, но не мог же я отправить тебе рюмку водки… Грубее крепких напитков может быть только кукурузное пойло, которое пьют рабочие нефтяных вышек после тяжелой смены. «Рюмка водки для Леди в красном», – Паркер поморщился, и они оба засмеялись.

– Дааа. Это было бы забавно, – легкая улыбка тронула ее губы, когда она представила себе эту картину. – А что ты там делал?

– У моего брата был мальчишник.

– О… А как?..

– Марион еще ничего не знает. Она уехала в Ирландию к родителям... Я решил ее пока не беспокоить.
– Эти слова взорвались в ее мозгу, словно граната:

– Не беспокоить?! А если бы что-то пошло не так?! Если бы… - Перед глазами снова встало посеревшее лицо Джейка, а в ушах звучали его слова: «Солнце, только не спасай меня, ты знаешь: уже поздно. Я тебя люблю».
– А она не успела бы на него даже посмотреть! Ты знаешь, что это такое?! – Алекс сама не заметила, как неожиданно перешла на крик, а опомнившись, резко замолчала... – Прости. Тебе виднее.

Склонив голову набок, Рик сидел, откинувшись на стуле, и внимательно разглядывал собеседницу, из-за чего та ощущала себя букашкой или лабораторной мышью, которую дотошно изучает пытливый исследователь. Женщина вмиг захлопнулась, как ракушка.

– Ты знаешь? – Он больше утверждал, чем спрашивал. Алексис безошибочно уловила это в его тоне и была крайне недовольна собой, а также тем, что допустила слабость.

– Это не важно, - она резко встала из-за стола и, чтобы скрыть свою нервозность, начала убирать посуду.

Он покачал головой:

– Нет, важно. Но, наверное, не сейчас... Я позвоню Марион, как только приеду в гостиницу.

Алекс кивнула:

– Она это оценит.

– Не может не оценить… – Они долго смотрели друг на друга. Мужчина и женщина, словно дворовые коты, долго рассматривали друг друга. Он внимательно изучал ее, она же в свою очередь лишь пыталась скрыть все, что только могла, при этом, совершенно не имея возможности изучить своего собеседника. Неприятное ощущение, будто она подопытная мышь, снова охватило ее. Казалось, что Рик делает в свой блокнот заметки о ней, записывает наблюдения...