— А вот и нет такой! Вчера лишь двое клиентов заходило, вы и Николаева Алла Геннадиевна, ее заказ есть. Причем она уже выкупила два билета на сегодня, но не на поезд, а на самолет.

— Кто? — подпрыгнула я. — Куда? На когда?

— Хотите убедить меня, что вы Алла Геннадиевна? — ехидно спросили из трубки. — Ну, тогда вы уже в Москве приземляетесь, лайнер в десять часов улетел.

— Сейчас приеду, никуда не уходите, — велела я.

— Рабочий день в разгаре… — завела Марина, но я отсоединилась и рысью понеслась к машине.

— Убедитесь, что сами неправильно анкету заполнили, — заявила администратор агентства, подавая мне бланк, — здесь черным по белому написано: Анна Ивановна Иванова.

— С этим разберемся позднее, — отмахнулась я. — Уверены, что Алла Николаева улетела в Москву?

Марина сложила руки на груди.

— Не имею права сообщать информацию о других клиентах, она строго конфиденциальна.

— Уже разболтали о покупке Николаевой двух билетов, — возразила я.

Марина поджала губы.

— Случайно вырвалось. Но больше ни словечка не скажу.

Я достала из сумки кошелек.

— Хоть все золото мира предложите, не выдам сведений о заказчике, можете меня пытать, промолчу, — гордо заявила Марина. — Хозяин меня с работы вытурит, если секретность нарушу.

Я схватила со стола карточку.

— А как поступит владелец, если я покажу ему это?

— Заполненную вами анкету заказа? Да пожалуйста, — хмыкнула сотрудница агентства, — не вижу тут криминала.

— Я вносила данные авторучкой, — улыбнулась я, — не пользовалась вашим компьютером.

Администратор вздернула подбородок.

— Во-первых, заказчика никто к нашему служебному ноутбуку не подпустит, во-вторых, бланк нужно заполнять именно от руки.

Я сунула Марине под нос листок.

— Похоже, в моем случае имеет место явное нарушение — текст напечатан.

Собеседница прищурилась и испугалась.

— Как вы это проделали? Когда мы с вами по телефону разговаривали, была запись шариковой ручкой.

— Маловероятно, — возразила я. — Вы заказали билет для несуществующей Анны, проживающей в Историческом музее, а моя анкета валяется под батареей. Вон она, гляньте!

Марина ойкнула, а я встала, подняла с пола листок и протянула ей.

— Смотрите, тут написано: Виола Ленинидовна Тараканова… ну и так далее. Ваш хозяин будет в восторге, узнав, как работает его фирма. Кстати, где билеты Москва — Каргополье — Москва?

— Вы же отказались взять проездные документы, — вновь попыталась оправдаться дурочка.

— Для Анны Ивановны Ивановой? — уточнила я. — Назовите хоть одну причину, по которой я должна была это сделать. Давайте жалобную книгу или то, что ее заменяет.

— Нет, нет, нет, — зачастила Марина, — сейчас заказик оформлю, не сомневайтесь, в лучшем виде свои билеты получите.

— Все-таки я хочу сообщить владельцу агентства «Кэмел — верблюд дорог» о безответственности работников его фирмы, — уперлась я.

Администратор заныла:

— Виолочка, выполню все, что вы хотите, только не кляузничайте!

— В обмен на информацию о том, куда улетела Алла Николаева, я готова забыть о вашем промахе, — пообещала я.

— Попросите что-нибудь другое, — заканючила Марина, — Григорий Андреевич очень щепетилен в отношении охраны информации о наших клиентах. В Гидрозавод прибывают звезды кино и телевидения, они через нас билеты оформляют. Мою предшественницу выгнали за рассказ о том, куда в свободные от съемок дни летал один актер. Такая буча поднялась! Оказалось, у него была любовница…

— Агентство принадлежит Васькину? — сообразила я.

— Да, — кивнула Марина, — как и телестудия, и вообще весь город. Меня сюда взяли, потому что покойная мать хозяина написала книгу, а Раиса Павловна Кожухова, моя мамочка, была ее литературным редактором. Вера Дмитриевна тогда у нас прямо поселилась…

Мне опять пришлось перебить болтливую Марину:

— Алла не узнает, откуда я получила сведения. А вот если я пожалуюсь Григорию Андреевичу, с которым близко знакома, вы точно окажетесь на улице.

— И что мне делать? — простонала администратор.