Падаю на кушетку, хватаю бутылку с водой и залпом выпиваю половину. Морти даже не пытается скрыть недовольство. Наблюдает за тем, как капли одна за другой скатываются по моему подбородку и причитает:

– Какое бескультурье. Тебя учили манерам?

– Манерам пить?

– Ты выглядишь дико. На столе есть стакан. Специально для тебя, Эмеральд.

– А знаете, я ведь еще и из-под крана воду пью, - довольно улыбаюсь и киваю, - да-да. Со мной вообще опасно рядом находиться! Еще заразитесь варварством, мистер Цимерман.

Мортимер хмыкает, а я смеюсь и откидываюсь назад в кресле. Надеюсь, он не думал, что справиться со мной будет так просто. Отставляю на стол бутылку и разминаю ноющие плечи. Они до сих пор саднят от ран. Теперь еще и горят от нагрузки. Ненавижу жаловаться, но сейчас мне и, правда, паршиво.

Слышу, как распахивается дверь и приподнимаю подбородок. В зал входит женщина, которая совсем недавно обрабатывала мне раны. На ней все тот же белый халат, на лице у нее все те же бесформенные веснушки, а у меня все так же нет никакого желания говорить с ней по душам, пусть она и пытается пробиться ко мне со вчерашнего вечера. Уверена, это происки Морти. Наверняка, он хочет, чтобы какая-то более-менее подходящая по возрасту особа прониклась ко мне симпатией, мы подружились, и я как на духу выложила ей все свои тайны и чувства. Ой, смешно, какой же это бред.

– Добрый день, Эмеральд.

– Разве он добрый?

– Все в порядке, Лис? – на выдохе интересуется мистер Цимерман. Он обходит меня и кладет ладонь на плечо женщины. Я часто замечаю, как он делает это: прикасается к людям, будто действительно хочет их успокоить. – Вы с Террансом перевезли все свои вещи?

– Да. Мы…

– Лис? – вдруг вклиниваюсь я и беспечно пожимаю плечами. – Это от Элисон? Или от Элизабет? Элиза? Элайза?

Женщина почему-то улыбается. Она покачивает головой и отрезает:

– Даже не пытайся.

– Чего не пытаться?

– Догадаться.

– Почему? – встаю с кушетки и потягиваю спину. – Это какая-то тайна?

– Скорее это скороговорка. Я принесла тебе это. – Доктор Фонзи – да, я успела выучить ее фамилию, когда переносила коробки с ее инициалами – протягивает мне толстую папку. Губы ее дергаются, но не от улыбки. Будто ей становится не по себе. – Здесь имена тех, кто угрожает тебе и, собственно, нам. Уже много лет и даже столетий.

– Отлично. – Сглатываю, открываю первую страницу и усмехаюсь, прочитав надпись. Не дурно! – Имена этих психов зубрить необязательно, но лица лучше запомнить. Кто тут такой шутник? Я непременно хочу с ним познакомиться.

– Мой муж, Терранс, решил, что будет проще, если страшное мы совместим с толикой юмора. Ну, ты сама понимаешь, - Лис взмахивает руками и широко улыбается, - как-то нам всем легче становится, если смеяться над тем, что обычно приводит в ужас. Так ведь?

– И что вас пугает? Это просто люди. И все.

– Люди, которые привыкли убивать других людей, дорогая, - добавляет Морти. – Тебе не кажется это страшным?

– Скорее опасным. Бояться нужно того, чего не понимаешь. А поступки людей обычно предсказуемы и банальны. Ладно, что у нас дальше. – Перелистываю страницу и каменею. Сердце мое екает и отдается где-то в глотке, потому что я вижу фотографию блондинки, по совместительству психопатки, что убила Колдера. Пальцы, сжимающие папку, леденеют, и я стискиваю их сильнее и сильнее. – Вот мы и встретились, - читаю, - Эриния. Что за чертово имя? Боже, ее мамаша была явно с прибабахом. Я точно знаю.

Лив нервно усмехается, а затем подергивает плечами.

– Этой девушке двадцать три года, а она уже убила столько человек…

– Мы называем ее фурией.

Смеюсь вслух и перевожу взгляд на Цимермана.

– Что? Как еще раз?

– Наверно, помимо возрастной анатомии, ты пропускала еще и историю, моя милая. В древнегреческой мифологии Эринии – богини мести. В римской – им соответствуют фурии.

– И что? – возмущаюсь я. – Тогда давайте дадим прозвища всем этим психопатам! Ох, Морти, посетите лекции профессора Говарда. Он всегда говорил, что мы даем имена своим страхам. Вот и вы страдаете полной фигней. Это просто девушка, и зовут ее черти как. Вам самим не тошно, что вы прозвали еще в честь чего-то? Боже, - закатываю глаза. – Кажется, я связалась с фанатиками.

– Кажется, сейчас, моя милая, вы пробежите еще один километр.

– Ладно-ладно, чего ты, Морти? Не надо заводиться, хорошо? Это вредно. В твоем-то возрасте. – Старик бурчит что-то, а я листаю дальше. Мне так приятно, когда он злится. Ох, даже не знаю почему. Просто нравится его бесить, и все тут. – Так, что тут у нас, это кто?

– Это Тейгу Баз, - поясняет Лис. – Охранник сама-знаешь-кого.

– Его лучший друг?

– Скорее лучший щит.

– Он старый для телохранителя, вам так не кажется?

– Поэтому еще есть он, - Цимерман листает вперед и указывает пальцем на лицо того парня, что едва не убил меня в переулке. – Хантер Эмброуз. Последний из сыновей Сета.

Я осматриваю прикрепленное фото, и почему-то дергаю уголками губ: какой суровый. В глазах у него темнота, даже мрак того вечера, и я вдруг вспоминаю, с каким равнодушием он собирался перерезать мне горло, вспоминаю его ледяной голос. Ох. Да уж, у этого парня вряд ли бывают другие фото, на которых он улыбается или хотя бы не сводит брови.