В общем подъем шел так: войдя в горный лес, мы после крутого подъема достигли через полчаса вершины первого увала, или уступа; затем прошел более ровный подъем вдоль речки; здесь мы разыскали торную медвежью тропу и шли в гору еще на протяжении около версты, после чего достигли гребня второго уступа; тропа идет вдоль по склону, сбоку его, все время среди березового леса. Склон этот крутой и прорезан несколькими ручьевыми оврагами, почва мягкая. Затем как-то незаметно и неожиданно лес кончился и пошли заросли ольховника с полянами. По склону над тропой есть еще, впрочем, отдельные маленькие рощицы каменной березы, типичные для субальпийского пояса.

На одной из полянок мы нашли следы прошлогодней стоянки П. Ю. Шмидта; на месте огнища теперь яма, без малейшего остатка золы, начисто вылизанной медведями; проводник Беляев сообщил, что медведи всегда вылизывают золу, где бы ни нашли ее; очевидно, потребность в соли заставляет их делать это.

Поднявшись еще, мы попали в густые чащи ольховника; пришлось много рубиться, а в одном месте, где след шел по крутому косогору у реки, мы были вынуждены срывать откосы, чтобы лошади не свалились в воду. Еще с версту рубки, и, медленно двигаясь, мы перешли реку и на одной из полян левого ее берега вынуждены были остановиться, так как перед нами был новый крутоватый подъем среди чащи ольховника и проводник заявил, что далее без предварительной разведки идти невозможно. Стоянка эта в субальпийской зоне имела то удобство, что рядом по склону еще были небольшие и уже последние группы каменной березы, и то неудобство, что для альпийских экскурсий приходилось пробираться еще лишнюю версту по густым неудобным зарослям, что делало их менее продуктивными.

Горы правого берега реки против стоянки мягкие, с очень редкими выходами скал на различной высоте. Горы же левого берега, наоборот, крутые, со скалистыми зубчатыми гребнями, и они выше.

Долина, в которой мы теперь стоим, лучшая из всех ведущих к Кроноцкому озеру. Прежние жители Щапиной ходили здесь пешком на свои постоянные летние жилища у озера, где многие из них, как говорил Ф. Беляев, и свет увидали. Они сначала поднимались по р. Щапиной возможно выше батами, затем шли пешком, а груз везли на собаках, причем летом прямо обовьючивали последних.

6--7 августа мы посвятили специально экскурсиям кругом стоянки и разведке в сторону перевала. Вокруг нас типичная картина субальпийской области. Небольшие группы и отдельные деревья каменной березы среди сплошных зарослей ольховников и отчасти рябинника, сочная зелень молодых еще лугов, кое-где пониже теперь уже пожелтевших. Круто падающие ручьи в узких луговых долинках, масса ключей, наконец немало растений, ниже совершенно не встречающихся.

Я начал с экскурсии на высокую скалистую гору прямо над стоянкой. Сначала я шел, следуя долинками ключиков и луговинами, лавируя между ольховниками, затем по задернованным луговой растительностью осыпям до подножия скалистого конуса. Затем очень круто стал подниматься долинкой падающего сверху ручейка, частью по отшлифованному камню; далее, не будучи в состоянии карабкаться по слишком крутому руслу, где ручеек падал уже водопадиками, почти распыляясь в воздухе, взял влево на боковой гребень и уже им по сухой альпийской тундре добрался до скал у самой вершины, где начало верхнеальпийского пояса и лишь очень изредка попадаются жалкие, мелкие особи кедровника и золотистого рододендрона; господствуют же накипные лишаи, мхи и альпийские травы вроде Sieversia Rossii и камнеломок. Здесь по тундровым склонам масса оригинального полярного лишайника Dufourea arctica, принимающего после дождя пузыреобразный вид и растущего красивыми друзообразными щетками среди других лишайников и альпийских трав. Дальнейшему восхождению помешала разразившаяся около 4 час. дня сильная гроза с ливнем.

Высшая точка подъема хорошо позволила рассмотреть перевал или, вернее, два перевала, ведущих к озеру и разделенных лишь небольшой конусовидной горой, а также заглянуть за хребет правой стороны долины, где мы находимся. За ним более узкая и еще более заросшая долина. Долина эта очень близко подходит к Большому мысу. Далее видна и долина р. Камчатки.

Вся эта гора сложена зеленоватым глинистым сланцем, более или менее метаморфизированным и богатым белыми кварцевыми прожилками. Склоны довольно сухи, почему и господствует на них не ковер альпийского луга, а моховая и лишайниковая тундра.

Пятна снега сосредоточены преимущественно под скалами и особенно внизу у подошвы каменного конуса, в вершинах сбегающих от этого подножия ручьев.

Возвратясь домой, я застал всю компанию в радостном волнении, так как Н. И. Плохих и С. Козлов пошли на охоту и убили большого оленя-быка, давшего запас мяса на добрую неделю. В. П. Савич ходил с проводником на перевал и убедился, что гораздо удобнее левый перевал, так как правый ведет в чересчур крутую и узкую падь, к тому же и более заросшую. Они взбирались на гору, разделяющую оба перевала, и видели оттуда как бы географическую карту, т. е. все Кроноцкое озеро с его истоком к морю, с островами и заливами, а также и обрамляющие его горы. Видели они также горных баранов, но подобраться к ним на выстрел не сумели; чуткие животные убрались скорее, чем охотники могли сколько-нибудь приблизиться. Ветер унес фуражку Савича, и хотя впоследствии мы нашли ее, но уже сильно изгрызенную евражками (Spermophilus Parryi).

На второй день я долго был занят препаровкой растений, так как сборы двух последних дней были очень велики. Проводили старосту Беляева, которого снабдили на дорогу мясом и даже уступили ему оленью голову, одно из любимых на Камчатке кушаний. Под вечер и я собрался на гору, левее вчерашнего. Миновав ольховники, я нашел, что выше все склоны, кроме тех, которые состоят из каменных развалов, занесены весенними наплывами из красной глины и супеси, сквозь которые пробивается кое-где первая травка.

Повыше ольховники расступаются и открывают по сторонам ручьевых каньонов старый наплыв той же глины или дресвы с ковром карликовых альпийских ив, вересковых и пр. Выше по склону уже чистая альпийская тундра, с отдельными кустиками ольховника и кедровника и коврами или подушками лишаев и мхов. На более сырых местах цветущие альпийские лужайки. Еще выше каменные россыпи с большими воронками провалов, на дне которых вода и глинистые площадки. Далее -- глубокая и узкая долина и гребень над нею, оба из голых скал, часто обваливающихся и заполняющих ущелье массивными осыпями. Теперь можно установить порядок, в котором следуют один за другим горные пояса от уровня р. Камчатки до гребня хребта: 1) еловый лес, 2) лиственничный лес, 3) каменный березник, 4) ольховник и субальпийские луга, 5) кедровник и лишайниковая тундра, 6) приземистые еланики, альпийские луга и тундры, 7) осыпи и скалы с одиночными лишь растениями.