– L.

– Это Мисора.

Она начинала привыкать к искусственному голосу. Вкратце пересказывая происшествия, Мисора ощущала легкий мандраж, когда объясняла, почему жертва оказалась перевернута лицом вниз, но справилась с ним. По крайней мере, она так думала.

– Ладно. Понял. Я был прав, что выбрал вас, Мисора Наоми. Не ожидал таких впечатляющих результатов, честно.

– Не… не за что. Я не заслужила комплиментов. Сейчас важнее знать, что мне делать дальше. Есть мысли? Мы не знаем, где случится четвертое покушение, так что мне, может, стоит направиться в западный район прямо сейчас?

– Нет необходимости, - сказал L. – Я бы предпочел сберечь ваши силы. На основании вашего отчета могу сказать, что времени еще достаточно.

– Э?

Она вроде ничего такого не говорила… нет?

– Убийца придет за четвертой жертвой двадцать второго августа. У вас еще шесть дней.

"Шесть?"

Получается, после третьего убийства тоже будет девять дней? Девять, четыре, девять и снова девять? Это основываясь на чем конкретно? Мисора уже открыла рот, но…

– Боюсь, прямо сейчас у меня нет времени на объяснения, - сказал голос. – Пожалуйста, попытайтесь выйти на это самостоятельно. Но следующее убийство произойдет… или преступник совершит следующий шаг двадцать второго, и я бы хотел, чтобы вы основывались на этом в дальнейшем.

– Поняла.

Он, казалось, был не в настроении для возражений. Но двадцать второе августа… если подумать, ЛАОП получило кроссворд двадцать второго июля. То же число. Это что, оно и есть?

– В таком случае следующие шесть дней я буду исследовать место происшествия и займусь необходимыми приготовлениями.

– Да, пожалуйста. А, и, Мисора Наоми, предпринимайте все возможные меры по обеспечению собственной безопасности. Вы единственный человек, способный работать на меня в этом расследовании. Если вы выйдете из игры, вас некем будет заменить.

Он должно быть намекал на встречу в переулке. И застал врасплох. Некем заменить? Для самого L это могло быть дежурной фразой, если не откровенной ложью, но Мисора все же с трудом могла поверить, что это относилось лично к ней.

– Не беспокойтесь, я не пострадала.

– Нет, я прошу вас не попадать в потенциально опасные ситуации. Избегайте переулков, скверов, задних дворов и прочих пустынных мест. Это может занять больше времени, но передвигайтесь по людным зонам и оживленным улицам.

– Я в порядке, L. И я могу о себе позаботиться. Я занимаюсь боевым искусством.

– Правда? Каким? Карате? Или дзюдо?

– Капоэйрой.

Даже принимая во внимание задержки перенаправляемого сигнала, она могла сказать, что L не знал, что ответить. Мисора понимала, что капоэйра была необычным выбором для японки из ФБР. Она почувствовала мимолетную гордость, будто перехитрила L. Хотя и знала, конечно, что ничего подобного не сделала.

– Да, когда я только начинала, думала, что это полная чушь, но я была в команде колледжа по уличным танцам и присоединилась к группе капоэйры как бы в дополнение. Для женщины это действительно эффективный способ самозащиты. Основа техники строится на уклонении от чужих атак, из чего само собой следует невозможность пробить поставленный блок, как в карате или дзюдо. Мы можем даже тягаться с мужчинами. А акробатические и обманные движения капоэйры дают время присмотреться к сопернику.

– В самом деле? В этом что-то есть, - сказал L, вроде, впечатленный.

Искренне впечатленный, не только на словах.

– В вашем изложении это интересно. Если у меня будет время, я посмотрю несколько видео… но как бы вы ни были уверены, если у нападающих будет пистолет, или они оглушат вас, ситуация в корне изменится. Предпринимайте все предосторожности.

– Разумеется. Не волнуйтесь, я всегда настороже. Эм, L? – спросила Мисора напоследок.

– Что такое, Мисора Наоми?

– Я подумала… вы ведь уже вычислили цель убийцы, верно?

– Да, - ответил голос после долгой паузы.

Мисора кивнула. В ином случае он не был бы так уверен насчет четвертого убийства. Но он велел дойти до причины своими силами. Значит, уже насобирал достаточно информации, чтобы найти преступника? Стоило этой мысли пронестись сквозь разум Мисоры, как L оборвал нить единственной фразой.

– По правде говоря, я всегда знал, кто он.

– …Э?

– Убийца, - сказал L, - это "В".

В винчестерском Доме Вамми в Англии нас растили, как наследников L, его продолжения, но это отнюдь не значит, что мы знали об L больше, чем все прочие. Только некоторые из нас, в том числе и я, встречались с L как с L, и даже я не знаю о нем ничего до того момента, как он встретил Ватари. Квиллиш Вамми, гениальный изобретатель, основавший Дом Вамми. Никто не знал, что творилось в голове у L. Но если и так, я знаю, что чувствовал Ватари. Глядя на невероятные таланты L с точки зрения изобретателя… конечно, он хотел сделать копию, конечно он хотел оставить запасную версию. Кто угодно чувствовал бы то же. Как я и говорил, L никогда не появлялся на публике. L знал, что только его смерть могла вызвать рост уровня преступности по всему миру на несколько дюжин процентов. Но что если они смогли бы снять копию? Что если бы у них получилось сделать отступные?

Это были мы.

Дети L, собранные со всех уголков земного шара.

Дети, собранные вместе, никогда не знавшие имен друг друга.

Но даже для гениального Ватари задумать копию L было проще, чем создать. Даже относительно меня и Ниа, о ком говорили, что мы были ближе всех к L… чем ближе мы подходили, чем больше старались, тем сильнее он удалялся, мерцая у самого горизонта, как недостижимый мираж. Вряд ли стоит рассказывать, на чем стоял Дом Вамми, когда его создатели только экспериментировали. Первый ребенок, "А", оказался не способен вынести жизни под давлением тени L, и собственноручно оборвал свою, а второй, Бейонд Бесдэй, цвел и пахнул.