прикрыв за собой дверь.

– - Учтите лейтенант, что ответственность за промедление с началом

операции вы берете на себя.

Крюгер молчал. Через некоторое время он сам спросил у Мишеля:

– - Вы давно из Берлина?

– - Вылетел сегодня ночью. Слушайте, сколько времени уйдет на этот ваш

запрос?

– - Я думаю, не больше часа.

– - А сколько идти до группы?

– - Об этом мы поговорим позже.

Мишель прикидывал: если час уйдет на запрос и еще хотя бы час пути до

группы, то все будет в порядке,-за это время чекисты уже успеют оцепить

район. Хорошо, что он последовал совету Карла и после приземления установил

связь с советской контрразведкой. Группа не выйдет отсюда. Но теперь в

опасности Либель. Нельзя проваливать группу в открытую. Они могут успеть

сообщить. Надо любой ценой вывести из строя рацию. Но как? Этот рыжий бандит

наверняка будет стрелять, если

начать сопротивляться. Надо чем-нибудь отвлечь его внимание.

Он сделал настороженное лицо и поднял руку.

– - Внимание, Крюгер, вы слышите? -- И вдруг Мишель сам, к своему

удивлению, услышал сдавленный женский крик, доносившийся откуда-то будто

из-под земли...

Однако Крюгер спокойно ответил:

– - Боюсь, что вскоре в этом доме еще кто-нибудь закричит.

Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Радист узнает почерк

Дежурный радист приемной радиостанции абвера под Берлином принял вахту

по связи с группой "Циклон--Юг" ровно в полдень. Проверив точность настройки

на диапазон, обер-ефрейтор Тоске нацепил наушники и, приняв удобную позу,

приготовился слушать. Рядом с ним уже шестой час непрерывно по собственной

инициативе дежурил обер-лейтенант Либель. Он вызвался и здесь помогать

Мельтцеру. Вахта постоянной связи с группой была похожа на рыбную ловлю в

незнакомом месте. Не известно, в какой именно момент клюнет. Пока что из

эфира доносился только обычный треск и шорох атмосферных разрядов. Днем

помех было больше. Тоске для развлечения постарался представить радиста

группы. Россию он видел только на картинках и в кино, поэтому она

представлялась ему длинным рядом серых деревянных изб. Радист "Циклона" с

автоматом на плече должен был, наверное, скрываться в подвале именно такого

дома. Вот, прислушиваясь к шагам наверху, он включает питание рации, берется

за ключ...

Тоске вдруг и в самом деле услышал тонкое, искаженное дневными помехами

попискивание, условные позывные "Циклона". Он откорректировал волну и,

подождав вызова, ответил трижды условными сигналами. Да, это был

"Циклон--Юг". Радист группы мог бы передавать и другие сигналы, но дежурный

на радиостанции Центра все равно узнал бы его.

У каждого радиста при работе на ключе есть свой "почерк", такой же

определенный, как и тот, которым человек пишет на бумаге. Всех своих

клиентов, засевших где-то в русском тылу, Тоске отлично узнавал по почерку,

да, это безусловно "Циклон -- Юг".

– - "Циклон--Юг" вызывает, -- сказал обер-ефрейтор Либелю. --

Приготовьтесь записывать.

– - "Циклон--Юг", -- сказал радист,-- просит подтвердить изменения в

плане операции. Следует ли передавать командование прибывшему вместо

командира. Выйду на связь через 15 минут, 15 минут. Я "Циклон -- Юг".
– -

Сняв наушники, Тоске посмотрел на Либеля.-- Вы все поняли?

– - О, да! -- ответил Либель. Он взял бланк с записью и зашагал по

коридору.

В соседнем с аппаратной кабинете у большого стола сидел, о чем-то

разговаривая с офицером радиостанции, подполковник Мельтцер. Либель подошел

к подполковнику.

– - Ну, наконец-то, "Циклон--Юг" отвечает. Вот радиограмма.

– - Что там?
– - спросил Мельтцер.

Либель прочел так, как он записал, слово в слово. "Циклон" просит

подтвердить изменения плана операции, следует ли передать командование

прибывшему".

– - Дайте-ка радиограмму, -- Мельтцер два раза прочел бланк расшифровки.

– - Что это значит? Разве ему раньше не было дано распоряжений? Какие