искать...

Красногвардеец нахмурился. И без слов, но весьма решительным

жестом показал, что не допустит вмешательства в свои дела.

Домокуров поспешил переменить разговор.

– Федор Антонович! Как считаете, какое примет решение

совещание?.. Не сорвут поиски?

Губы красногвардейца скривились в желчной усмешке:

– Это, дорогой товарищ, не старая афишка на заборе. Ноготков не

хватит, чтоб сорвать!.. Про других не ведаю, скажу о себе. Искал

броневик и буду искать. Пока темные воды совсем не затопят мои глаза.

И когда ослепну, все равно меня не отымешь от этого дела, все равно

буду искать! Каждый мальчишка пойдет ко мне поводырем.

x x x

Получили чай. Получили по сдобной булочке. Но к столам не

подступиться, и Быков остановился посреди зала, прислонившись к

чугунному столбику.

– Вот так, бывало, Владимир Ильич... на этом самом месте. Чаек

попивает и с людьми разговаривает. Допьет кружку и опять к кубу. А у

куба...
– и Быков заулыбался воспоминанию...
– А у куба, между прочим,

стояла знаменитая женщина - с красногвардейцами пришла в Смольный. В

кипятке у нее не было отказу - ни днем ни ночью. Она и делегатов

Второго съезда Советов, который провозгласил Советскую власть - здесь,

на первом этаже, - обслуживала кипяточком... Ну, так вот. Допьет,

бывало, Владимир Ильич кружечку и опять к ней: "Екатерина Саввишна,

пожалуйста, еще. Никогда не пивал такого ароматного чаю!" А Саввишна

сложит руки на животе, вздохнет и горестно: "Да ведь без сахару

чай-то, Владимир Ильич. И настоен невесть на чем..." А Владимир Ильич

только рассмеется.

x x x

Быков все больше нравился Сергею. Он мысленно сбросил с Федора

Антоновича очки - и увидел умное привлекательное лицо интеллигентного

рабочего. Правильная красивая внешность, но искажена болезнью...

Не терпелось ему поговорить с Быковым. И случая не упустил. Когда

вышли из столовой, Сергей усадил Быкова на скамейку в коридоре:

– Присядем, Федор Антонович, пока перерыв.
– И сразу же к нему с

вопросами: - Скажите, это вы повели броневик с вокзала?

Быков отрицательно помотал головой:

– Товарищ Елин Георгий Васильевич - он от Петроградского комитета

большевиков был - следил за порядком при встрече Владимира Ильича. Он

и броневиками распоряжался, два их вывели из ремонтной мастерской, что

была на Малой Дворянской, девятнадцать. Елин и говорит мне: "Садись,

Быков, за руль". А я - в сторону. Объясняю ему: "Туман застит мне

глаза, случается. От ранения в голову. И не осмелюсь я везти товарища

Ленина!"

Домокуров стремился ускорить беседу:

– А кто повел?

Быков усмехнулся:

– Лестно ведь имечко свое оставить в истории революции...

Несколько парней из шоферни стали набиваться в водители - да Елин

круто навел порядок. А кого он посадил - не скажу: матросы стали

отгонять от броневика лишних - я и попал в лишние... А спустя годы

историки стали называть солдата шофера Огоньяна Мирона Сергеевича. Он

и считался официально, что вез Владимира Ильича в броневике от

Финляндского вокзала до дворца Кшесинской, в Петроградский комитет

партии.

Держал Сергей Быкова на скамейке, а мимо уже люди двигались в

зал. Федор Антонович заволновался, но Домокуров сказал: "Перерыв еще

не кончился. Я слежу по часам". Уверенный твердый голос его успокоил

собеседника.

Домокуров, не мешкая, достал свой паспорт броневика. Быков, по

его просьбе, развернул свой.

Стали сличать. У красногвардейца сведения оказались полнее. И

неудивительно. "Двойка"-то постоянно была у него перед глазами!

– Приступочку не забудь, - сказал Быков.

– А это что такое, тоже примета?

Красногвардеец объяснил, что ижорцы позаботились об удобстве для

водителя броневика. С земли до дверцы высоко, так они прикрепили