Шрифт:
– Мне нужен такой же красивый, но крупнее! И мне надоело ждать! Вы просто не хотите выполнить мою просьбу! В родстве с вами состоит один из главных коллекционеров. А может, и самый главный!
– Кого вы имеете в виду?
– Не прикидывайтесь дурачком! Может, Мориц Кледерман не ваш тесть? Газеты несколько месяцев назад все уши нам о нем прожужжали! Вы же не посмеете отрицать, что у него нет такого бриллианта, который составил бы мое счастье! Да у него их наверняка несколько!
– Я и не подумаю отрицать, потому что толком не знаю, что находится у него в коллекции.
– Не лгите! Вы лично вернули ему коллекцию.
– Слушайте больше журналистов!
– А почеу бы нет? Журналисты утверждают, что и у вас самого коллекция не маленькая.
– Не отрицаю, так оно и есть, но я, как и все коллекционеры, храню ее для себя. Вместо того чтобы донимать меня, почему бы вам не попросить английского короля продать вам «Кохинор» или один из «Куллинанов». Можно попросить еще «Регент» из Лувра.
– Глупости какие! Вы же – совсем другое дело! Вы же ими торгуете! Вы только что продали великолепные изумруды этому…
– Почтенному гражданину из Перу, который пожелал приобрести самые лучшие. Он заказал мне их, я купил и сообщил о покупке, вот и все.
– Ну, так купите бриллиант и для меня! Я ничего другого не прошу!
– Почему вы никак не можете понять, что крупные исторические бриллианты не появляются каждый день на рынке!
– Но вы же знаете, у кого есть такой бриллиант, так поезжайте к владельцу и предложите ему сногсшибательную сумму!
– Королевским особам не предлагают сногсшибательных сумм.
– Королевские особы тоже, бывает, впадают в нищету! Хорошо! Скажите мне тогда, кто такой господин Смелый, о котором так много говорят газеты.
Князя Морозини чуть удар не хватил. Он знал о невежественности леди Авы, знал, что и по ту сторону океана и по эту знание истории зачастую ограничивается судьбой Марии-Антуанетты и ее расточительством, ее казнью на эшафоте, поскольку о ней снято бесчисленное множество фильмов. Ах да, из французской истории счастливым исключением был еще Наполеон. Но когда Альдо сталкивался с подобным невежеством, руки у него опускались.
Немного опомнившись, он налил шампанское в два бокала, протянул один своей истязательнице, второй выпил залпом, сел и указал кресло напротив леди Аве.
– Скажите мне, пожалуйста, дорогая леди, кто вам говорил о господине Смелом?
– Да совсем недавно говорили! Говорили, что он коллекционировал драгоценности и в особенности любил бриллианты. Еще он расстался со своей коллекцией – когда, не знаю, но думаю, совсем недавно – и продал ее в Швейцарию. Но когда я задавала наводящие вопросы, все, знаете ли, начинали смеяться, словно я остроумничаю и потешаю их шутками!
А леди Ава, уверяю вас, вовсе не шутила!
Морозини решил осветить слабым лучом света это темное царство невежества, над которым, как видно, потешались те, кто терпеть не мог бывшую леди Астор и, конечно, к ее благу, так как дьявол уже подкрадывался к этому монументу тщеславия, озабоченного лишь драгоценными украшениями.
– Леди Ава, – начал он вкрадчиво, – пришло время расставить по местам слухи о господине Смелом.
– Вы с ним знакомы? Я не сомневалась!
– Да, я с ним знаком, благодаря большому количеству книг, о нем написанных, и моим собственным изысканиям. Во-первых, фамилия его вовсе не Смелый, его наградили таким прозвищем за его безоглядную храбрость, доходящую порой до безумия. Когда-то звали его еще и Дерзновенный. Жил он в XV веке. Родился в Дижоне 10 ноября 1433 года и был последним герцогом Бургундским, которых называли Великими герцогами Запада. Он был баснословно богат и проиграл три битвы – две со швейцарцами, а последнюю – с герцогом Лотарингским. Большая часть его сокровищ с течением времени перешла в руки королей Франции, Англии, германских императоров и, разумеется, швейцарцев, положив начало их богатству. Звали его Карл, он погиб 15 января 1477 года под Нанси, который он осаждал.
– Так он в самом деле умер?
От этого нелепого вопроса горло Альдо на миг перехватило, он онемел. И мог бы ответить леди, что, учитывая давность событий, в этом нет никаких сомнений, но вздохнул и принялся терпеливо объяснять:
– Да, он в самом деле умер. Его тело нашли на льду озера, голова была раскроена топором.
– Его похоронили?
– Разумеется. Сначала в Нанси, потом прах перенесли в Брюгге, в церковь Святой Маргариты, где была похоронена его единственная дочь Мария, погибшая в возрасте двадцати пяти лет.
– Почему она погибла?
– Несчастный случай: она упала с лошади, и лошадь на нее наступила.
– Странная история! Но вернемся к нашей. Так есть у вас для меня бриллиант или нет?
– Нет. И отвечу вопросом на вопрос: где вы услышали о Карле Смелом и его драгоценностях?
– В поезде. Вернее, на перроне вокзала. Двое мужчин говорили о его драгоценностях, и один из них сказал: «В один прекрасный день они появятся! Достаточно, чтобы ими занялся Морозини!» И мне тут же пришло в голову, что я должна поехать в Венецию. Почему бы нет, я как раз собиралась в Стамбул. Небольшое изменение в маршруте при условии наличия билетов. Билеты были, и вот я здесь. В вагоне-ресторане я постаралась занять столик рядом с этими господами и слушала их разговоры, стараясь не пропустить ни слова. В поезде же я снова увидела и ужасного торговца гуано, с которым плыла на «Левиафане». А с вокзала сразу послала к вам свою горничную, чтобы предупредить вас и не застать врасплох!