А про себя подумал: «Ну и лицемер же я! Да я никогда не хочу ее больше видеть! Ни в скором времени, ни в отдаленном!»

Проводив гостью до выхода, он постоял еще несколько минут на лестнице, которая спускалась прямо в воду, пока не увидел, как катер, за рулем которого стоял Зиан, не исчез за поворотом канала.

– Чем вы предполагаете заняться теперь? – осведомился Пизани, когда Альдо вошел в вестибюль, выложенный разноцветным мрамором.

– Надо подумать, – отозвался Альдо. – Пусть Ливия приготовит и отнесет поднос с едой ко мне в комнату. Честно говоря, я так устал, что не знаю, захочу ли есть.

Зазвонил телефон, и Альдо с Пизани замерли. Из-за приоткрытой двери кабинета послышался вежливый негромкий голос Ги, потом его тоже негромкие восклицания, просьба немного подождать, и он появился в вестибюле.

– Вы здесь, Альдо? Вас Понтарлье. У телефона Адальбер, и дело, кажется, срочное.

– Когда Адальбер, дело всегда срочное, – проворчал Альдо, догадываясь, что блаженный отдых в постели исчез в густом тумане.

Да, это был Адальбер. Говорил он торопливо и приглушенно.

– Много у тебя еще дел?

– А что?

– Постарайся приехать как можно скорее! Есть осложнения.

Альдо почувствовал холодок под ложечкой.

– Какие?

– Не по телефону. Постарайся сесть на поезд до Лозанны и сообщи мне час прибытия. Я тебя встречу. Наберись мужества, и не такое видали.

Очередной удар судьбы, да еще обрушившийся неизвестно откуда, не улучшил настроения Альдо. Он уселся в кресло и принялся листать железнодорожное расписание. Убедился – будь он поспокойнее, он бы поверил себе и без расписания, – что Симплон-экспресс уходит через три часа, отправил Анжело за билетом в отдельное купе и наконец-то погрузился в ванну, наполненную душистой лавандовой водой. Двойное наслаждение: чистота тела и наведение порядка в мыслях при помощи сигарет. Без них Альдо боялся заснуть. Если Пизани удастся купить спальное купе, Альдо заснет там, как младенец. Это утешало.

Три часа спустя – удача на этот раз решила принять сторону Альдо – он вошел в купе, по счастью, отдельное, того самого поезда, в котором проходила немалая часть его жизни. Беспокойство он оставил своим домашним в Венеции, зато поклялся им, что, как только представится возможность, тут же известит их о новостях.

Поезд тронулся, и Альдо отправился в вагон-ресторан, чтобы перекусить. Народу было мало, так что обслужили быстро. После еды выпил чашку кофе, рюмку старого коньяка и отправился к себе спать. Однако не позабыл почистить зубы, и только после этого растянулся на удобной кушетке и погрузился в глубокий сон без сновидений. Альдо знал, что может рассчитывать на проводника. Тот и в самом деле разбудил его незадолго до прибытия в Лозанну, куда поезд прибыл на рассвете. Первым, кого Альдо увидел, был его друг, стоявший на перроне, спрятав руки в карманы широкого плаща в серую клетку. Каскетка на голове была серой в тон плащу. Да и утро было серым, промозглым, сырым. Альдо показалось, что он прибыл в Англию. Настроение египтолога было, похоже, под стать погоде. Весельчак Адальбер, чье неизменно бодрое расположение духа вошло в семье в поговорку, сейчас, казалось, был отягощен всеми бедами мира. Увидев его мрачное лицо, Морозини всерьез встревожился.

– Скажи, наконец, что случилось! Вчера ты позвонил, и я сразу помчался к вам, а теперь ты молчишь, и на твоем лице отпечаталась вся мировая скорбь. Неужели все так плохо?

– Хуже быть не может, и я ничего не говорю, потому что не знаю, с какого конца начать.

– Я тебе помогу. Как прошла встреча с Хагенталем?

– Она не состоялась. Мы приехали, но там никого не было. Во всяком случае, не было живых.

– Все были мертвы? – поразился Альдо.

– Нет. Только один, и он был из наших. Мишель Легро из Монбара лежал с перерезанным горлом. Похоже, он и был предателем.

– О господи! И больше вы никого не видели?

– Еще мы видели жандармов. «Они» не только не явились, «они» заявили на нас. Но это еще не все, – мрачно добавил Адальбер, – когда мы вернулись домой, мы там увидели… Вернее, не увидели Мари-Анжелин, ее опять похитили.

– Черт! Черт! Черт! – завопил Альдо.

– Погоди, я еще не закончил. Тетя Амели и Клотильда ранены… Нет, нет, легко, успокойся! Похитители очень спешили, так что все обошлось. А слуги лежали на кухне: руки и ноги связаны, на глазах – повязки.

Альдо почувствовал, что у него подгибаются колени, и он вынужден был опереться о крыло автомобиля, к которому они подошли.

– На, глотни, – Адальбер протянул ему фляжку, – а то того и гляди упадешь в обморок.

Альдо машинально поднес фляжку ко рту и отпил большой глоток. Внутри все загорелось.

– Это все? Ты никого не забыл? – спросил он. – А влюбленная в тебя дурочка? Что с ней?

– Да, о ней я и не вспомнил. Представь себе, она спала и ничего не слышала.

– Такого быть не может! Наверняка не обошлось без шума. А она спала себе, не просыпаясь?

– Она приняла снотворное.

– Знаешь, довольно странно, когда в ее возрасте спят как бревно. И еще более странно принимать снотворное именно в этот вечер. Ты не находишь?

– Да, она же глупая девчонка! Что с нее взять?

– Этой девчонке уже восемнадцать – не так и мало. Тебе осталось только сказать, что меня обвинили в убийстве этого типа из Монбара.

В голосе Адальбера зазвучали насмешливые нотки.

– Как ты угадал? И без этого не обошлось, голубчик. Нашлась добрая душа, которая сочла весьма странным, что именно в этот вечер ты, не сказав ни слова, отправился в Венецию.