— Не надо этого делать! — рассудительно сказал Трофим Петрович. — Разве Великанов не заслужил вечной славы? Думаю — заслужил. А то, что он жив остался, так в этом, видно, фашисты виноваты, а не вы. Свалить свалили, а убить не смогли. Вы обождите, я его сейчас позову сюда — сами с ним обо всем договоритесь!..

Он нажал кнопку настольного звонка. В кабинет вошла секретарша, и Трофим Петрович распорядился, чтобы к нему позвали слесаря Великанова из инструментального цеха — ненадолго. А следопытов попросил пока тихо посидеть, почитать газетки и журналы — вон лежат на столике перед диваном.

Следопыты уселись рядышком на диване («Как воробьи на телеграфной проволоке», — подумал Трофим Петрович) и стали о чем-то горячо шептаться.

…Дверь тихо отворилась, и в кабинет, чуть прихрамывая, вошел пожилой низкорослый человек в рабочей спецовке. Виски седые, серые светлые глаза прищурены, щеки в резких морщинах.

— Вы меня вызывали, Трофим Петрович?

Не дав директору рта раскрыть, младший следопыт подступил к Великанову и, так же заикаясь и проглатывая окончания слов от волнения, спросил его:

— В-в-вы Великан?

Великанов улыбнулся:

— Ростом-то я, пожалуй, к карликам поближе. А фамилия моя Великанов Николай Иванович, это точно.

Младшего следопыта отстранил старший:

— Скажите, пожалуйста, в бою за освобождение (он назвал город, откуда приехал со своим напарником) вы участвовали?

— Пришлось. А что, собственно, случилось, ребята?

Тут снова эстафету допроса перехватил младший следопыт, выкрикнувший с восторгом:

— Значит, это вы… не пали смертью храбрых в том бою?

Трофим Петрович хохотнул у себя за столом. А Великанов нахмурился, посуровел, сказал тихо:

— В дивизионе тогда решили, что я убит, а в санбате — спасибо нашему санинструктору Нюре, она меня туда приволокла — я вдруг ожил, ко всеобщему удивлению. Меня мигом в полевой госпиталь.

— Такое часто бывало на фронте! — сказал Трофим Петрович.

— Вам же памятник стоит у нас в городе! — с тем же восторгом снова выкрикнул младший следопыт и так тряхнул головой, что его шикарные очки наконец свалились с носа, но он успел их поймать на лету. — На постаменте ваша фамилия выбита — Великанов Н. И. И еще две фамилии: Стеценко И. Я. и Осипян Г. Н.

— Боевые дружки! — тихо сказал Великанов. — Они погибли. Это уж точно!..

Следопыты переглянулись, и младший сказал старшему:

— Ну говори же ты, Вова!

— Товарищ Великанов, мы вас приглашаем, когда у вас будет отпуск, приехать к нам в город, — смущаясь и краснея, сказал старший следопыт. — Вы выступите у нас на слете, расскажете, как вы ожили, по радио тоже выступите…

— И по телевидению! — вставил, не удержавшись, младший следопыт. — Мы вас представим к награде.

— Нет, ребята, этого не надо делать. Я свою награду уже получил.

— Какую?

— Жизнь! — сказал Великанов.

В кабинете стало тихо. Только Трофим Петрович у себя за столом шелестел бумагами, перебирая какие-то документы в старой папке и делая вид, что читает их.

Согнав с лица добрую усмешку, Великанов решительно сказал:

— Нет, ребята, не приеду я к вам.

— Почему, Николай Иванович?

— Потому что… сами посудите, как-то… неловко мне. Ваня Стеценко, Жора Осипян погибли, а я… живой. Дрался я честно, стоял до конца, а все ж таки… неудобно… Нет, не приеду! И доклада не надо делать на вашем слете. Пусть я для вас останусь «неизвестным солдатом» по имени Н. И. Великанов.

Следопыты снова переглянулись — они не ждали такого конца от этой встречи. И вот жалобное выражение разочарования появилось на их полудетских лицах, что Великанов смягчился и сказал:

— Вот что, ребята, я перед вами новую следопытскую задачу поставлю. Поищите-ка вы мою спасительницу — женщину-хирурга из полевого госпиталя. Она же меня буквально по кусочкам сшила, как раньше в деревнях невесты себе в приданое шили одеяла из лоскутков. У меня, в общем-то, тогда одна голова была в относительном порядке и при себе, а остальное — лохмотья.

— Давайте ее данные! — деловито сказал старший следопыт и тут же достал из кармана курточки блокнот и карандаш.

— Какие вам нужны ее данные?

— Для поиска. Отправные. Имя, отчество, фамилию, сколько лет, где живет, адрес…

— Ну, если бы я эти «отправные данные» знал, я бы сам ее давно нашел. Записывайте. Зовут Нина… А может быть, Зина… Но вот отчество — Павловна, это точно. Фамилию не знаю. Тогда было ей… ну, лет двадцать восемь… Глаза веселые, черные… А может быть, темно-карие. Украинка… Вот и все, что я знаю. Я ведь тогда в полузабытьи был. А после операции меня вскоре в далекий тыл отправили… Найдете, следопыты?