– Простите, что прерываю, Ника. Я вам нужен еще сегодня, -

спросил водитель, который ждал очередных приказаний.

– Отвезёте меня в аэропорт и можете ехать домой. Возьмите

мой чемодан и отнесите его в машину.

– Да, конечно, - был ответ.

– Помни, я тебя всегда жду, - проговорила на прощанье мать.

Марианна была как в тёмном, густом лесу. Ей ничего так не

хотелось, как предстать перед родной матерью и собственноручно

покарать её за то, что она нарушила покой в их семье. Отец мне

за всё ответит, - сказала она вслух, а эхо повторило звон её голоса.

– За что, - прозвучал в ответ голос папы, который только что

вошёл. Марианна была подавлена. Боль отражалась на её запла-

канном лице.

Марианна обернулась к отцу и крикнула:

– Ты - обманщик, я тебя ненавижу. Ты разрушаешь, всё к че-

му прикасаешься.

– Да что это значит? Разве так встречают отца? Только вер-

нулся, а тут такое.- Голос Григория звучал нежно, но его слова не

могли проникнуть в сердце дочери. В этот момент она испытывала

слишком много боли и непонимания, чтобы подарить ему хоть

одно ласковое слово.

– Ах ,папа, почему ты сам не рассказал мне об этом, почему

нужно было заставить меня верить, что у нас идеальная семья?

– Ты в своём уме, дочка? На тебя, я вижу, плохо повлиял

крымский воздух. Григорий кинул свой пиджак на стол и прибли-

зился к дочери. Отец попытался обнять её как всегда, когда воз-

вращался после некоторого отсутствия. Марианна не позволила к

ней прикоснуться. Она отстранилась на несколько шагов и про-

должала кричать:

– Я ухожу из твоего дома! Здесь остаёшься ты и твоё богат-

ство. Его ты ценишь больше, чем людей и родную дочь.

118

– Стоп. Во-первых, это наш дом, а не мой. Во-вторых, ты мо-

жешь объяснить всё с чувством и расстановкой ? Я не могу разо-

брать ни одного твоего слова. А где мама?

– А вот теперь ты вспомнил о маме. Она ушла от тебя и забра-

ла все свои вещи. Ты потерял единственную женщину, которая те-

бя любила. Я тоже ухожу, и не пытайся меня удержать. Марианна

стала подниматься по лестнице в свою комнату.

– Здесь есть кто-нибудь, кто объяснит мне, что всё это значит?

– крикнул Григорий и последовал вслед за дочерью.

Марианна собрала несколько вещей и взяла фотографию ма-

тери со стола. Она кинула в сумку тёмные очки, несколько золотых

вещей, подаренных мамой, и встала посредине будто что-то по-

теряла. Она забыла , какое время года стоит на улице, как и не

могла понять, для чего ей нужны некоторые безделушки. Просто

уйти из этого дома - вот что преследовало её на самом деле.

– Дочка, подожди, - говорил Григорий, не давая дочери прой-

ти. Давай поговорим.

– Бедный, бедный папа. Я вышла из того возраста, когда ты

можешь меня удержать. Может Мария сможет освежить твою

старческую память? Марианна вырвалась и выбежала со слезами и

криками негодования. Стук её каблуков раздался на лестнице и

утих, когда она стукнула изо всей силы входную дверь.

«Может Мария освежит твою память» - продолжало стучать

в висках Григория. Он поднялся и тяжёлыми шагами зашёл в каби-

нет. Растрёпанная картина с изображением Марии больше не бы-

ла так прекрасна, как прежде. Он взялся за голову.

– Вот и всё, ты добилась, чего хотела. Теперь остались мы

вдвоём, я и ты.

На кухне заканчивались приготовления к ужину. На первое

был куриный суп с гренками. Саманта не получила дальнейших

приказаний и добавила несколько зелёных листочков петрушки.

Хозяин не любил английскую кухню, его предпочтением остался

мясной пирог, который подавался обычно после обеда.

– Наш хозяин не в духе, - утвердительным голосом сказал во-

дитель. Надо бы подняться к нему, чтобы не было еще хуже.

– Ты слышал, как с ним разговаривала дочь. Сущий кошмар.

Сначала жена, а теперь и Марианна - ,проговорила Саманта. Она

119

сняла свой передник и неслышно поднялась к Григорию в кабинет.

Она постучалась в двери.