– И какая же вы?

– Я? Счастливо выскочившая замуж и счастливо дважды разведенная. Откуда же мне что-нибудь знать?

– Подозреваю, вы знаете гораздо больше, чем говорите.

Она отмахнулась от лести.

– Вы гомосексуалист?

– Обещайте, что не линчуете меня, если отвечу «да».

Барбара задохнулась от обиды.

– Извините. Мы не такие отсталые, какими вы, городские, нас считаете. Мы очень даже либеральные.

– Нет, я не гомосексуалист.

– Тогда почему вы за нее не боретесь? – Барбара кивнула в сторону танцплощадки. – Посмотрите на нее. Вы что, не видите? Она восхитительна, а я это слово употребляю редко.

– Я провожу с ней все дни на работе. Разве можно жить и работать с одним человеком?

– Ах вы, старый романтик!

– Так можно или нельзя?

– Вы ее не стоите, если так к ней относитесь.

– Вы мне не ответили.

Барбара пропустила мое замечание мимо ушей.

– Устройте так, чтобы все получилось, чтобы потом не жалеть. – Она накрыла мою руку ладонью. – Нет такой работы, чтобы была на всю жизнь; любовь – другое дело.

– Снова из «Космополитена»?

– Нет. Кажется, из «Грации».

Все пошло кувырком после того, как муж Барбары увел ее с кем-то познакомить. Я направился к туалету и заметил, что Эди машет мне рукой, приглашая потанцевать – не слишком удачная инициатива, учитывая, какие сердитые взгляды бросал на меня Алекс. Я жестом показал, что скоро вернусь, но не учел очереди в мужские кабинки, поэтому явился только через десять минут. И когда входил под тент, увидел, как Эди отворачивается от Алекса, а тот хватает ее за руку и тянет к себе. Я двинулся на танцплощадку.

– Все в порядке?

Эди выглядела расстроенной.

– Да.

Алекс пьяно мотнул головой и вызывающе посмотрел на меня:

– Отлично.

– Распускаешь руки с женщиной? – усмехнулся я.

– Раньше у нее с моими руками проблем не возникало.

Он вел себя безобразно – самодовольно, хвастливо, намекал на что-то непристойное.

– Дэн, пойдемте, – попросила Эди.

– И вправду, Дэн, – презрительно произнес Алекс. – Вали-ка ты отсюда.

– Не искушал бы ты судьбу, мелюзга.

Он отступил на шаг.

– У меня черный пояс по карате.

– Прекрасный заголовок для первой полосы: «Обнаружен коротышка с черным поясом».

К моему удивлению, Алекс оказался не настолько глуп, чтобы испортить Джезу и Эми торжественный день, устроив драку на танцах. Он круто повернулся и двинулся прочь.

Эди была шокирована.

– Как вы могли?

– А что мне оставалось делать? Дожидаться, пока он вас отшлепает?

Она поспешила за ним, а я повернул к бару и оказался рядом с Барбарой. Та видела, что произошло, и подмигнула мне.

– Вот так-то лучше!

Пока мы возвращались в дом родителей Эди на такси, в салоне царило ледяное молчание. За всю пятнадцатиминутную дорогу она заговорила только раз. Я расплатился с водителем, и мы вошли в кухню через заднюю дверь.

– На посошок? – предложила Эди.

– Почему бы и нет?

Я попал в немилость, и теперь лучше сразу очистить атмосферу, чтобы утром родители не стали свидетелями нашей размолвки. Эди извлекла откуда-то бутылку арманьяка, и мы устроились за кухонным столом.

– Эди, простите меня, – начал я.

– Не поздно ли с извинениями?

– Обычное дело: сначала происходит некое событие, а затем проштрафившиеся извиняются, – заметил я.

– Я бы сама со всем справилась. Незачем было изображать Рэмбо.

– Мне не понравилось, что он дал волю рукам, – вот и не сдержался.

Эди покачала головой:

– Не следовало вас приглашать.

Ее слова укололи меня, и я обиделся.

– Да, но мы оба понимаем, почему вы пригласили.

– Вот как?

В такси меня использовали в качестве подсадной утки, чтобы отвлечь внимание от них с Тристаном. Вчера по агентству пошел слух, что мы собираемся вместе провести выходные.

– Это ваша идея или Тристана?

– Тристана? При чем тут Тристан?

Убедительная игра. Я сделал глоток арманьяка.

– Забудьте.

– Нет уж, объяснитесь. Я желаю знать, что у вас в голове.

– В голове у меня вот что: раньше я сомневался насчет ваших отношений, но теперь сомнений не осталось.