— Петр Семенович, идемте с нами ужинать.

Ирина Сергеевна рассадила ребят так, чтобы Ваня был около нее и чтобы ей было легче помочь ему поесть. Карпов сидел напротив нее и думал, как помочь женщине в этом безысходном горе. Подбодрить участливым словом? Что толку? Деньгами? Было бы самое лучшее, думал он. Для того, чтобы пристроить ребят где-нибудь в тылу, у крестьян, нужны большие деньги, а с деньгами у него самого было плохо: ведь он жил только на фронтовые, а все остальное жалованье получает в Княжино жена по аттестату, который он выслал ей в тамошний райвоенкомат еще в сорок первом году.

После ужина Ирина Сергеевна, убрав со стола, дала Дусе тряпочки и устроила ее в уголке мастерить одежку для куклы, сделанную из таких же тряпочек. Ребят же посадила за стол, положила перед Юрой брошюрку о героическом подвиге Зои Космодемьянской и попросила почитать Ване. И вот, когда дети занялись своим делом, она вышла на крыльцо и там опустилась на ступеньку к Карпову, который с нетерпением ждал этого момента: ведь из-за последних событий они не виделись, как ему казалось, целую вечность. К тому же вечер дыханием цветущей хвои будоражил душу. А тут еще своими трелями манил к себе в черноту леса шальной соловей.

— Пройдемся немного, — обхватив рукой, приподнял ее Карпов и коснулся губами ее губ.

— Не надо, Петя, — Ирина Сергеевна сняла его руку со своего плеча. — Я очень и очень устала. Не знаю, как только ноги держат. — И снова опустилась на ступеньку. — Давай лучше поговорим, как дальше жить будем? Видишь, как у меня получилось, — и радость и горе... А тут ходят слухи, что тебя назначают на другое место и даже в другую армию.

— Да, Ириша, назначают. Но ты не волнуйся. Я как только на новом месте обживусь, так сразу же буду хлопотать, чтобы тебя перевели к нам в дивизию или куда-нибудь поближе. Тогда мы опять будем вместе.

— А дети?

— А их надо устроить где-нибудь поближе к тылу, у крестьян.

— Это, Петя, легко сказать, да сделать трудно. Кто это возьмет на себя обузу и ответственность возиться со слепым мальчиком?

— За хорошие деньги возьмутся. А деньгами я помогу.

— А я, Петя, думаю о другом.

— О другом? — насторожился Карпов. Он очень боялся, как бы она не решилась повезти их вместе с Юрой в Княжино, ведь там была его жена.

— Вчера я была в нейрохирургическом госпитале. — Зная ревнивое отношение Карпова к Хватову, она сознательно здесь покривила душой. — Там мне предложили положить Ваню на обследование. Говорят, некоторым при таком ранении возвращают зрение. Но прежде чем на это решиться, я хочу посоветоваться с тобой.

— А что? Это, пожалуй, самое правильное решение.

Но сказал он это каким-то безучастным тоном, как о совершенно чужом ребенке, и это больно отозвалось в материнском сердце Ирины Сергеевны. И она как-то сразу сникла.

— Ириша, ты чего? Плохо тебе? — Карпов обнял и привлек ее к себе. — Может быть, боишься, что уеду и забуду? Нет, этого не будет, наоборот, буду тосковать и нестерпимо ждать того времени, когда мы снова будем вместе. Ну, что? Скажи хоть слово.

— Ну, что тебе сказать? — И чуть было не сорвалось у нее с языка, что мужем-то он, Петя, может стать, а вот станет ли отцом... Но сказала другое: — Тяжело мне будет без тебя...

Там, где только что замолчал соловей, замелькали узенькие лучи автомашины. Карпов встал и хотел было спрятаться от посторонних глаз. Ирина Сергеевна его задержала:

— Что ж, так и дальше будем прятаться от людей?

— Это машина комдива, и я не хочу, чтобы он меня здесь видел.

— Ну и что ж. Пусть видит.

Но за Юрой приехал только один Польщиков. Услышав сигнал, ребята высыпали на крыльцо.

— Раз так получается, я поехал. — Карпов поцеловал Валентинову. — Польщиков подбросит меня до автопарка, а там дежурной я доберусь и до полка, — и хотел было сесть в машину, но Ирина Сергеевна задержала:

— Попрощайся с детьми.

Карпов проворно взбежал на крыльцо и пожал Ване с Дусей руки:

— До свидания, детки. Всего вам хорошего. Слушайте маму.

Красный глазок машины давно растворился в ночной черноте, а Ирина Сергеевна, прижав к себе ребят, все еще смотрела ему вслед, удрученно думая о неласковом отношении Карпова к детям.

«А где ему взять ласки, когда всю свою жизнь жил в свое удовольствие — пустоцветом?» — мысленно сказала сама себе.

На другой день утром Карпов вызвал к себе начфина и приказал затребовать из военкомата данный жене денежный аттестат.

— А что с ней? — удивился начфин.

— Да ничего. Так надо.

* * *

Яков Иванович возвратился к себе в землянку, когда Юра уже лежал в постели. Он наскоро разделся, помыл руки и присел возле Юры.

— Вот видишь, сынок, какая у твоего отца служба. Никак не найду даже часика, чтобы пораньше освободиться и поговорить с тобой про твое житье-бытье, про твоих друзей и начальников. Да, чуть не забыл, — и Яков Иванович вытащил из кармана шинели мешочек с карамелью и вручил сыну. — Давай съедим сегодня по одной. А завтра возьми с собой и угости ребят Ирины Сергеевны. Ну, рассказывай, — Железнов сел поудобнее на чурбачок.