— Да через Рославль ехать надо.

— Через Рославль? — Груббе откинулся в кресле. — Трудновато, — и по инерции вылетело у него: — Там сейчас армия. — Сказал и спохватился и взглядом уперся в Кудюмова. Но тот разглядывал скатерть, делал вид, что ничего не слышал. — Я тебе с пропуском помогу.

— Премного буду вам благодарен. — И Михаил Макарович показал на убранный стол для старших офицеров. — Может быть, все же откушаете наших пельменей? Хотя и мука серовата, но пельмени отменные.

— Пельмени? С удовольствием, — и капитан сел за стол.

Кудюмов на этот раз для него ничего не пожалел. К пельменям поставил и сливянку и вишневку.

— А нет ли чего-нибудь покрепче? — Груббе крутанул пальцем вверх, а затем прищелкнул.

— Покрепче мне не разрешают, — схитрил Кудюмов. — Если же ваша милость уж очень желает, то я к вечеру могу достать. Но вы сами знаете, не водку, а что-то вроде и несколько покрепче. А пока что потчуйтесь чем бог послал.

— Бог-то бог, да не будь сам плох, — многозначительно посмотрел на него Груббе. — Данке. Пельмени отменные! Наливочки тоже. А пропуск я вам сделаю. До вечера! — И ушел, забыв рассчитаться.

Михаил Макарович подошел к окну и, удостоверившись, что Груббе действительно ушел, пригласил к себе наверх Лиду, деда Гришу и тетю Стешу и им сообщил:

— Долговязый капитан Груббе — переодетый гестаповец. Так что держите с ним ухо востро. Зина и дед Гриша, вы свободны. А ты, тетя Стеша, давай сюда поближе к столу. — Михаил Макарович двинул ей стул. — Ты спас-деминская, так, наверное, в районах Ельни и Глинки у тебя есть кто-нибудь из родни или знакомых?

— Конечно, есть. Недалеко от станции Нежада свекор Харлампий Сидорович сторожем на «Земском дворе» и там же свекровь на ферме работает. Но не знаю, как примут. Сами знаете, как теперь люди боятся родственников из-за фронта.

— Что правда, то правда, боятся, — в тон ей отвечал Михаил Макарович. — Но все же вам надо этим родством воспользоваться. Дело вот в чем, дорогая тетя Стеша. В район Ельни я перевожу Настю Кравцову. (Тетя Стеша пришла после отъезда Веры к Ане и знала ее, да и Аню, только по прежним их именам.) Так ты будешь работать с ней. Теперь Настя именуется Юлия Петровна Баскакова. Тоже беженка из Угры, из деревни Желание. Ты ее не ищи, она сама тебя найдет. Только, как устроишься, — протянул он тете Стеше адрес Ани, — сообщи Маше свой адрес.

— А когда идти-то?

— Сегодня вечером мы с тобой выедем к стогам за сеном. Там я тебя выведу на Рыжковский большак. До Рыжкова три часа ходу. Там, перед Рыжковым, свернешь в лес, переночуешь, а на рассвете иди к Днепру. Там лодочник тебя переправит как раз к Малеевскому тракту.

Устинья его остановила:

— Эти места мне родные. Когда мы жили у свекра, этими дорогами ездили в Малеевские леса заготавливать дрова, а в приднепровских пожнях косили сено для совхоза. Так что, Михаил Макарович, вы за меня не волнуйтесь, я пойду по знакомым путям.

— Очень хорошо, — обрадовался Михаил Макарович. — Тогда, тетя Стеша, отдыхайте, собирайтесь, а вечерком — в путь-дорогу.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

На другой день Кудюмова вызвали к майору Дитцу. Но там его провели не к Дитцу, а совсем в другой конец коридора, к Груббе, как понял Михаил Макарович, на задворки. Отсюда он сделал вывод, что Груббе временщик. Но против кого он нацелился?

— А, господин Кудюмов? Здравствуй! — протянул Груббе руку и предложил сесть. — Вот тебе пропуск в Рославльский район, а это командировочное на отбор скота.

— Командировочное мне ни к чему. Мне ведь только к жене. За пропуск большое спасибо. — И Михаил Макарович командировочное положил на стол.

— Возьми. — Груббе возвратил ему командировочное предписание. — Оно оправдывает выдачу пропуска. Ну, всего! Передай жене мои самые наилучшие пожелания.

Выйдя на улицу, Михаил Макарович быстро пошагал от этого дома. «Пропуск — само собой, — думал он. — А вот командировочное — это, наверняка, приманка. А если приманка, то за ней должен быть глаз. Значит, надо смотреть в оба».

До Смоленска «хвоста» не было. В Смоленске в последний момент перед отходом поезда обратил внимание на садившегося щупленького, в цивильном, пассажира, даже помог сесть.

— Благодарствую. — Приподнял тот кепочку. — Далеко путь держите?

— До Рославля.

— До Рославля? Значит, попутчики. — И пропустил Михаила Макаровича вперед. Потом сел на противоположную лавку. Какое-то время сидел молча, затем предложил Михаилу Макаровичу пройти в тамбур покурить.

— По делу аль родню навестить?