— Дай подумать.

— Думать некогда. Сегодня в ночь надо уходить. А без тебя мне будет тяжело.

— Я тебя понимаю. Не столь тяжел груз, как опасен путь. А знаешь что? Пойду с тобой, а дорогой все обдумаем и решим.

— До вечера! — Вера пошла к себе собираться. Но ее остановил грохот движения, шедший от моста. Она не была бы разведчицей, если бы не поинтересовалась, что там. И куда все это движется? Огородами она пробралась к мосту. Через него тянулась от Чижовки длиннющая колонна тяжелой артиллерии. Вера пошла к развилке дорог. Не доходя ее, остановилась, так как отсюда было хорошо видно, как артиллерия тянулась по большаку на Ленино. Из болтовни солдат установила, что это артиллерия 39-го танкового корпуса.

— Гут. Аллес! — сказала сама себе, завернула в огород и околицей пошла обратно.

Как только все улеглись спать, ни с кем не прощаясь, Вера и Устинья с узелками незаметно вышли из избы в огород. Навстречу Вере выскочил Степан и прижал ее к стене, и в этот миг по их спинам проскользнул луч фонаря.

— Слава богу, пронесло. Побежали! — Степан шлепнул Веру по спине.

Они вскочили и вмиг оказались в кустах.

— Вот мои кунды-мунды, — Степан показал на мешки. — Оставайся, а я помчался за Устиньей. — Закопавшуюся в соломе Устинью он еле нашел.

Вера их встретила у кустов.

— По большаку только что прошел патруль. Так что, пока они не вернулись, нам надо перейти Чижовский большак. Большак переваливаем все разом... Идем кустами приднепровской стежкой. Я впереди, ты, Степан Глебыч, так в шагах двадцати за мной. На таком же расстоянии за тобой — тетя Стеша. Идем в сторону Андреевщины. Если что, сбор в лесу в километре южнее этого села. Вопросы есть?

— Вопросов нет, — ответил Степан.

— Тогда двинулись. — Но тут же Вера остановилась, а за ней и ее товарищи: со стороны станции Хлюстино замелькали волчьи глазки фар.

— Зенитчики. Видимо, тоже туда, — сказала Вера и стала считать проходившие орудия. — Друзья, помните, двадцать семь среднего калибра. А теперь, бегом! — И они перемахнули большак.

Потом, обойдя селение Заднепровье, к предрассветным сумеркам они перемахнули главную рокаду врага — шоссе Витебск — Орша и углубились в лес. Уже серел рассвет, когда группа набрела на большую яму, похожую по выложенным стенам на обвалившуюся землянку. Это место и стало их убежищем. Тут Вера отошла в сторонку, села на пенек и, пока поправляли землянку, стала писать донесение.

Смастерив на скорую руку навес, они сели завтракать.

— Степан Глебыч, ну, как ты решил? — спросила Вера.

— Решил податься к своим. Конечно, ради Родины можно и с поросятами возиться, но мне, — и Степан с силой вонзил нож в консервную банку, — сподручнее, Юлия Петровна, фашистов бить!

— Ну что ж, мы в своем деле, Степан Глебыч, не неволим, — сказала Вера. — Но напоследок прошу тебя еще раз помочь.

— Всегда готов!

— В сторону Витебска, отсюда километра полтора, должно быть село Андреевщина. Там, во втором доме по правой стороне, спросишь Григория Ивановича.

— Деда Гришу? — перебил ее Степан. — Так это ж наш партизан.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Вера и вручила ему радиограмму. — Передай это деду Грише. А дальше что делать, он тебе скажет.

— Так давай собирайся, и пойдем все вместе.

— Нет, без указания деда Гриши мне туда идти нельзя.

— Без указания деда Гриши нельзя? — удивился Степан, так как в их бригаде дед Гриша был всего-навсего связным «Дяди Вани». — Он что, твой начальник?

— У нас, Степан Глебыч, о начальнике узнают тогда, когда пожелает этого сам начальник. На сегодня у нас начальник — дедушка Григорий. Ну, с богом! — улыбнулась Вера и проводила его до лесной дороги.

Часа через три Степан вернулся с дедом Гришей.

— Григорий Иванович, здравствуйте. — Вера взяла его под руку и повела в убежище. — Как вы там, рассказывайте.

— Рассказ потом, а сейчас садитесь обедать, — дед Гриша вытащил из кошелки завернутую в платок кастрюльку, развернул, и из нее приятно потянуло жареным салом и луком.

— Такой запах, Григорий Иванович, нас демаскирует, так что надо поскорее эту предательскую прелесть ликвидировать. Тетя Стеша, давай подналяжем. — И Вера первая подхватила ложкой лоснящуюся салом картофелину. — Вот это да! — зацепила она вторую. Кастрюлька мгновенно опустела. — Вот теперь бы, товарищи, чайку.

— А это мы в один момент, — и Степан шагнул было к котелку, но Вера его остановила:

— Пока, Степан Глебыч, нам костров разводить нельзя. Удовольствуемся хладной водицей. Ну, Григорий Иванович, рассказывай, а я попью.

— Мой сказ короткий. Идемте! Дорогой поговорим.

— А Степан Глебыч? Ведь он решил уходить.

— Степан? Куда он денется? Теперь до следующего наступления наших он и я — с вами.

Шли цепочкой все время по стежке лесом. Первым шагал дед Гриша, за ним Устинья, потом Степан с рацией и замыкала цепочку Вера.