Не было привычного страстного слияния, лишь легкие, нежные прикосновения -- лучший способ вспомнить друг друга после разлуки. Или узнать друг о друге нечто новое? Прижаться к уголку рта, представляя, как он поднимается вверх, превращаясь в улыбку, скользнуть кончиком языка по пухлой нижней губке, которая от этого станет горячей. Токи силы не ощущаются, но это почему-то не тревожит. Достаточно просто держать Иволгу в объятиях и целовать долго, осторожно и терпеливо, а потом все встанет, наконец, на свои места.

"Что за сопли?" -- где-то в глубине души поднял голову палач.
– - "Что там встанет на свои места? Известно, что от поцелуев встает." Чародей мысленно отмахнулся от угрюмой тени. В этот раз плотское влечение ощущалось отстраненно, пламя разгоралось не в паху, а в груди.

Сердце колотилось все чаще, и его удары, как уже было когда-то, вдруг стали болезненными. Но теперь Серп не прервал бы своего занятия, даже если б на него взирали с десяток полных лун. Он слишком долго и сильно хотел увидеть Иволгу, и теперь, когда желание сбылось, пылающий в душе огонь испепелил все страхи.

Чародей вдруг с четкостью, необычной для столь возбужденного состояния, осознал, что перестал бояться бессилия и любви. Пришла уверенность, что бессилия больше не будет, а любовь... Любовь, в существование которой он никогда не верил, теперь переполнила его сердце настолько, что, казалось, разорвала бешено стучащий в груди комок плоти и вырвалась наружу бесконечным потоком ослепительно золотого сияния силы.

– - Серп, что случилось?
– - обеспокоенная девушка ощутила, как объятия ослабели, а сам Серп обмяк и мгновение спустя повалился на кровать.
– - Что с тобой?
– - Иволга затормошила чародея, но он оставался бледен и недвижим, и ей стало по-настоящему страшно.
– - Не умирай! Только не умирай, пожалуйста!
– - упала к нему на грудь и расплакалась.

– - Умирать? Не успев разобраться, что за силой теперь обладаю? Не собираюсь, -- сознание, поглощенное было золотым сиянием, вернулось. А столь неожиданно обретенная мощь никуда не делась, она горела в груди солнечным цветком, разливая по телу тепло и даря ощущение счастья. Серп поднял трясущуюся от пережитого потрясения руку и погладил Иви по голове.
– - Что ж ты с собой сделала, чёрен мрак!
– - пропустил короткие пряди между пальцами.
– - И роспись эту с лица долой. Небось, крестэлева работа?

– - Нет, не только его... А ты что делаешь?
– - девушка, улыбаясь сквозь слезы, быстро села, по плечам рассыпались золотые пряди.
– - Вернул силу? Неужели хватило одного поцелуя?

– - Да. Ты, видать, очень по мне соскучилась, -- Серп остался лежать, взирая на Иволгу с довольной улыбкой. Личико ее стало чистым, волосы скрыли шею и спускались ниже.
– - Дай-ка я отращу их до прежней длины.

– - Нет, -- Иви поднялась с кровати и на всякий случай отступила.
– - Нам нужно как можно быстрее уходить отсюда. И потом, это, оказывается, страшно щекотно, когда волосы быстро растут.

***

Задержаться в комнате, ставшей узилищем, все-таки пришлось, хотя чародейской силы Серпу теперь хватало. Она лучилась в сердце золотистым цветком, и он чувствовал, что этот источник не нуждается в пополнении и не иссякнет до самой смерти. Зато тело изрядно ослабело за время заточения, ибо, погрузившись в пучину отчаяния, пленник перестал есть, а может, и пить -- тут память не давала ответов. Пустячные изменения внешности Иволги дались неожиданно тяжело, голова кружилась, конечности тряслись.

По счастью, в планы заговорщиков не входило морить чародея голодом. На ларе в изножье кровати каждый день появлялся поднос со свежей едой, большой кувшин с водой и поменьше -- с вином. Пока Серп подкреплялся, Иволга вкратце поведала ему об их с Кайтом путешествии, встрече с Илексом и плане Нетопыря.

– - Надеюсь, Крестэль не позволял себе никаких вольностей?
– - осведомился Серп, с наслаждением запивая очередной кусок ветчины добрым глотком красного вина.

– - Нет, он очень серьезно отнесся к твоей угрозе в письме, -- хихикнула Иви.

– - Угу, настолько серьезно, что тут же дал тебе прочитать.

Шутки шутками, а пересказ разговора Серпенты с неизвестным собеседником встревожил чародея.

– - Получается, Змее знаком тот, кто наградил меня ошейником! Это, скорее всего, Маргрит. Хотя с Харьером тоже нечисто. Я же рассказал ему о заговоре, а он ничего не предпринял. Меня в тот же вечер лишили сил. Может, конечно, наместник уже мертв, и всем заправляют Маргрит с Серпентой.