Дело пошло споро. К приходу барж с дополнительным оборудованием и кронштейнами подрывники удалили скалу, впившуюся в днище, и камни, мешавшие стягиванию судна, а водолазы зацементировали и заделали клиньями многочисленные пробоины. Были убраны с судна все грузы, заведены якоря, основаны и обтянуты на палубе гини.

Монтаж кронштейнов был также выполнен в короткий срок — за трое с половиной суток, хотя все делалось вручную, а весил каждый кронштейн около 4 тонн.

Самой капризной операцией оказалась подводка под кронштейны двух барж. Помехой была качка, даже незначительная.

Наконец, к 20 августа все работы были выполнены и началась откачка воды из барж. К этому моменту осушили отсеки «А. Сибирякова», продули оба понтона, спустили воду из паровых котлов, обтянули гини, и спасательный буксир «Память Руслана» приготовился дать рывок.

Однако и на этот раз Арктика проявила свой коварный нрав. Подул сильный северо-восточный ветер, поднялась волна. Начали трещать, затем лопнули в местах сварки все 8 кронштейнов правого борта, и баржа буквально выпрыгнула из воды. По левому борту образовались трещины на трех кронштейнах.

Это явилось тяжелым ударом. Но эпроновцы справились с ним. Нашли способ восстановить сорванные кронштейны. Сварные швы заменили клепкой, для страховки произвели и сварку. Увеличили число болтов, крепящих кронштейны к борту. За 8 суток — в арктических условиях, на борту аварийного судна, без специальных приспособлений — практически вновь сделали 8 кронштейнов. Монтаж их произвели за 16 часов — еще быстрее, чем при первой установке.

30 августа под кронштейны подвели баржи и, повторив все подготовительные мероприятия, 1 сентября вечером откачали из барж воду. Но вечерняя большая вода была упущена, ледокол, хотя и шевелился, с банки не сходил. Погода стояла отличная, прогноз был также хороший, поэтому, несколько притопив баржи, стали ожидать утренней большой воды. Утром восстановили плавучесть барж. Натянули гини и буксирный трос с «Памяти Руслана», и «А. Сибиряков» медленно сошел с банки. Под восторженное «ура» судно было выведено на глубокую воду и доставлено в бухту Каменка, защищенную от ветров. Теперь предстояло подготовить израненный пароход к переходу в Архангельск.

До 26 сентября был выполнен огромный объем подготовительных работ. Через неделю пришел буксирный пароход «Северянин», и 10 октября взятый им на буксир ледокол отправился в долгий путь. За кормой «А. Сибирякова», также на буксире, следовал мотобот «Касатка».

Большие испытания выпали на долю эпроновцев и экипажей судов во время перехода. В ночь на 12 октября разыгрался шторм, достигавший временами 9 баллов. То и дело налетали снежные заряды. Волны повредили пластырь по левому борту, усилилось поступление воды в третьем трюме.

Предстояло еще 5–6 суток перехода, но решили не возвращаться, а продолжать путь к Большой земле, снизив скорость до 3 узлов.

14 октября за островом Колгуев караван встретил спасательный буксир «Память Руслана». С его помощью скорость хода судов увеличилась до 5,5 узла. Однако чем ближе подходили к Канину Носу, тем все более усиливался ветер, все круче становились волны. Болты кронштейнов, подкреплявших палубу, постепенно ослабевали. Это означало, что общая деформация судна увеличивалась. Вода заполнила котельное отделение и билась о переборки трюма и бункера. Течь усилилась. Скорость хода упала до 1,5 узла.

Напротив Чешской губы караван начало относить на камни. Два буксира, работая полным ходом, насколько возможно удерживали аварийное судно. Скрипели кронштейны, переборки, палубы. Уже во мраке начали просматриваться черные скалы, когда каравану удалось справиться с ветром и пройти немного мористее.

А шторм продолжал неистовствовать. Неприветливо встретило экспедицию и горло Белого моря. Волны вздымались в беспорядочной толчее. 16 октября ночью от «А. Сибирякова» оторвало «Касатку»: лопнули браги, и катер понесло к берегу. Караван остановился. Но через два часа все уладилось, «Касатка» сумела пересилить стихию и подойти к «А. Сибирякову».

17 октября экспедиция прибыла на рейд Архангельска, а на следующий день суда вошли в порт и стали у стенки завода.

Через несколько месяцев «А. Сибиряков» был восстановлен и до лета 1942 года находился в строю ледоколов Главсевморпути, осуществляя проводку боевых кораблей и транспортных судов по Северному морскому пути.

В августе 1942 года ледокол погиб в неравной схватке с немецким тяжелым крейсером «Адмирал Шеер». Произошло это в Карском море, где «А. Сибиряков» выполнял задание командования по проводке судов. Сибиряковцы вступили в бой с крупным боевым кораблем противника, чтобы отвлечь его внимание от следовавшего поблизости каравана торговых судов. Гитлеровцы предложили капитану ледокола А. А. Качараве спустить Государственный флаг СССР и сдать корабль. В ответ на ультиматум орудия «А. Сибирякова» открыли огонь. В ожесточенной артиллерийской перестрелке ледокол получил тяжелые повреждения и затонул.

Из экипажа в живых осталось 16 человек, в том числе капитан ледокола.

Самоотверженный подвиг сибиряковцев позволил нашим торговым судам благополучно проследовать по своему маршруту и доставить к месту назначения важные военные грузы.

Через шесть лет после спасения парохода «Харьков» эпроновцам пришлось применить обретенный в той операции опыт для снятия с камней новейшего теплохода «Челюскинец». [58] Однако во втором случае спасательные работы оказались намного сложнее.