Удаление личин заняло всего лишь несколько секунд. Сломать их легче, чем построить, поскольку мне видно, как должен выглядеть конечный результат.

– Прошу, – объявил я.

– Спасибо, малыш, – усмехнулся Ааз, ставя Приз на землю и торопливо разворачивая его.

Приз выглядел безобразно – как всегда; вообще-то я и не ожидал, что он изменится. Теперь, когда Ааз рассматривал его вблизи, он выглядел, пожалуй что, даже безобразнее, чем издали. Ааз отступил на шаг и снова посмотрел на Приз. Наконец он обошел этот ужас по кругу, разглядывая его под разными углами.

Почему-то это безмолвное изучение объекта начинало меня беспокоить.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил я, пытаясь снова завести разговор.

Он медленно повернулся лицом ко мне, и я заметил, что чешуя у него заметно темнее, чем обычно.

– Это он? – потребовал ответа Ааз, ткнув через плечо большим пальцем в сторону статуи. – Это и есть Приз? Ты довел Танду до ареста и втравил нас во все это ради подобного несусветного образчика скульптуры?

В голове у меня что-то тихо щелкнуло, высекая искру гнева. Да, я никогда не притворялся, будто восхищаюсь Призом, но он ведь был избран Танандой.

– Да, Ааз, – осторожно сказал я. – Это он.

– Из всех выкинутых тобой идиотских номеров этот бьет все рекорды! – разбушевался мой наставник. – Ты забросил занятия, ввел нас в колоссальные расходы, не говоря уж о том, что положил наши головы на плаху, и ради чего?

– Да, Ааз, – сумел проговорить я.

– А Танда! Я знал, что она немного чокнутая, но это! У меня большой соблазн оставить ее там, где она есть.

Я попытался что-нибудь сказать, но ничего не вышло.

– Я хочу услышать от тебя, ученик, только одно – зачем! – Теперь он грозно высился надо мной. – Даже слабоумным нужен какой-то мотив. Что вы собирались делать с этим барахлом, если бы вам удалось его украсть? Скажи мне, будь любезен!

– Он предназначался тебе в подарок на день рождения! – выкрикнул я. Плотина наконец прорвалась.

Ааз застыл как столб, по его лицу медленно расползалось выражение крайнего удивления.

– Мне… подарок на день рождения мне? – переспросил он притихшим голосом.

– Совершенно верно, Ааз, – пробурчал я. – Сюрприз. Мы хотели достать тебе нечто особенное. Нечто такое, чего ни у кого больше нет, каких бы хлопот это ни стоило. Разумеется, это было глупо с нашей стороны…

– Подарок мне на день рождения, – пробормотал Ааз, поворачиваясь и снова уставившись на Приз.

– Ну ладно, теперь с этим покончено, – яростно возопил я. – Мы, слабоумные растяпы, откусили больше, чем могли прожевать, и тебе пришлось выручать нас. Давай освободим Танду и отправимся домой. Может, тогда нам удастся забыть обо всем этом – если ты нам позволишь.

Ааз неподвижно стоял спиной ко мне. Теперь, когда я выплеснул свой гнев, то внезапно стал сожалеть, что сделал это столь безжалостно.

– Ааз? – окликнул я, подходя к нему сзади. – Эй! Пошли, нам надо вернуть его и вызволить Танду.

Он медленно повернул голову, пока наши взгляды не встретились. В его глазах горел никогда не виданный мною раньше мечтательный огонь.

– Вернуть его? – тихо повторил он. – Что значит вернуть его? Это же подарок мне на день рождения!

Я и прежде присутствовал на военных советах. Подобное времяпрепровождение никогда не приводило меня в восторг, но я терпел. Однако на всех прежних советах одна наша сторона обладала хоть каким-то умением по части магии. Теперь же на Совете должны присутствовать маги всех трех сторон. Моя радость знала определенные границы; честно говоря, мне и вовсе не хотелось там присутствовать.

– Может, они не явятся? – с надеждой предположил я.

– Когда в опасности их драгоценный Приз? – усмехнулся Ааз. – Ни в коем разе. Они будут здесь.

– Если они получили наши послания, – поправил я. – Гриффин мог просто смыться.

Мой наставник поглядел на меня, вскинув бровь.

– Вспомни времена, когда ты еще не был учеником, малыш. Если бы маг поручил тебе доставить сообщение, ты бы попытался смыться?

– Ну… – протянул я.

– Они будут, – твердо заключил Ааз. – Я лишь надеюсь, что Квигли будет здесь первым.

Последняя надежда исчезла, и я покорился неизбежности встречи, переключив внимание на наше непосредственное окружение.

– Ты не мог бы по крайней мере объяснить мне, почему мы встречаемся именно здесь? – спросил я. – Почему не в лесу, где мы могли бы в случае чего укрыться за деревьями? Чего такого особенного в этом стататории?

– Это стадион, малыш, – поправил меня наставник, закатив глаза. – И встреча назначена здесь потому, что на это есть три веские причины. Прежде всего, и вейгасцы, и тахойцы знают, где он находится. Во-вторых, и те, и другие признают его нейтральной территорией.