Шрифт:
«Но самое худшее зло исходило от компатриотов – бывших дезертиров и военнопленных, ставших на сторону советских, а также республиканских изгнанников, называемых антифашистами. Имена некоторых из них, вроде коммуниста Фелипе Пульгара и бывшего капитана республиканских карабинеров дезертира Сесара Астора, попали в черную книгу дивизии. Это были люди, по воле Москвы более близкие к свободе и занимавшие в лагерях должности начальников рабочих бригад, бараков (дивизионеры) или комиссаров (республиканцы), вовсю пользовавшиеся своей властью, что было следствием противостояния и ненависти, рожденных Гражданской Войной».
Паласиос и Орокета в своих книгах доходят до прямой брани даже при описании внешнего облика Сесара Астора (Морено приводит соответствующие цитаты – С. 325).
Морено отмечает также, что в мае 1949 г. дивизионеров соединили с 34 испанскими интернированными – 15 пилотами, 19 моряками и 4 детьми войны и до репатриации в 1954 г. их уже не разделяли (С. 326). В книгах Арасы и Морено кратко характеризуется и путь испанцев-военнопленных по лагерям: Араса пишет, что из Череповца они были перемещены в лагерь № 27 под Москвой, где условия жизни и питание были лучше; оттуда в лагерь № 160 в Суздале, там было хуже. В этом лагере уже был капитан Херардо Орокета, попавший в плену в госпиталь, а затем в Ленинград на допросы в НКВД (С. 292). Орокета возглавлял группу офицеров, отказывавшихся работать и сотрудничать с русскими, – в нее входили Паласиос, Молеро, Альтура, Кастильо и лейтенант Росалени. В этом лагере они содержались вместе с гражданскими испанцами, перемещенными из Берлина в 1945 г. В июле 1946 г. испанские военнопленные были переведены в Оранский лагерь, вблизи г. Горького, позже – в Потьму, в 5 8-й лагерь в Мордовии, а в январе 1947 г. – в Харьков.
Сведения о лагерях, в которых был Херардо Орокета Арбиоль, приведены в книге Ксавьера Молеро:
1. Госпиталь и тюрьма в Ленинграде (февраль – август 1943 г.)
2. Лагерь № 158 в Макарино под Череповцом (август – сентябрь 1943 г.)
3. Лагерь № 160 для офицеров в Суздале (сентябрь 1943 – август 1946 гг.)
4. Лагерь Оранский № 74 под Горьким (август – ноябрь 1946 г.)
5. Лагерь в Потьме № 58 (ноябрь 1946 – январь 1947 г.)
6. Лагерь в Харькове № 7.149/2 (январь 1947 – май 1949 гг.)
7. Лагерь в Киеве (май 1949 г.)
8. Лагерь Бобровский № 474 под Череповцом (май – октябрь 1949 г.)
9. 10, 11, 12 – Лагеря и тюрьмы в Боровичах (октябрь 1949 – сентябрь 1951 гг.); в апреле 1951 г. – голодная забастовка, в августе осуждение военным трибуналом.
13. Пересыльная тюрьма в Ленинграде (сентябрь 1951 г.)
14. Тюрьма в Кирове (сентябрь – октябрь 1951 г.)
15. Тюрьма в Свердловске (октябрь 1951 г.)
16. Лагерь в Дегтярке под Свердловском (октябрь 1951 – июль 1953 гг.)
17. Лагерь в Щербакове (июль 1953 – январь 1954 гг.)
18. Лагерь в Краснополье у Ворошиловграда (конец января – до 21 марта 1954 г. В этот лагерь были собраны испанцы из Ростова и с Урала для репатриации (С. 322 – 323).
Со ссылкой на Паласиоса Араса приводит список испанцев, взятых в плен у Красного Бора и умерших от болезней или истощения в Череповецком лагере. Всего в этот лагерь поступило 22 февраля 1943 г. 250 испанцев; умер 41 человек [108] .
108
Поименный список см. выше, стр. 143 – прим. ред.
Имеются отдельные сведения о наличии испанских военнопленных в лагерях. Так, в отчетном докладе о деятельности лагеря № 150 НКВД СССР для военнопленных офицеров с 1.01 по 1.10 1944 г. говорится, что в январе в лагере числилось 36 военнопленных испанцев – все рядового состава [109] . В упомянутой выше «Истории лагеря № 158» приводится следующее движение контингента испанцев: с 26 июня по 31 декабря 1942 г. прибыло 5; в 1943 г. прибыло 231, убыло 23; в 1944 г. прибыло 17, убыло 23; в 1945 г. убыло 6; в 1946 г. прибыло 13, убыло 35; в 1947 г. убыло 153, и в 1948 г. по 15 марта убыло 26 [110] .
109
РГВА. ГУПВИ. Ф. 1 – а. Оп. 11. Д. 7. Л. 124.
110
РГВА. ГУПВИ. Ф. 1-а. Оп. 35. Д. 26. Л. 14.
В «Истории лагеря № 150» говорится, что 15 мая 1943 г. в лагерь прибыла первая партия военнопленных солдат в количестве 100 человек для проведения строительных работ в лагере, в их числе было 39 испанцев [111] .
По состоянию на 1 января 1945 г. в лагерях Свердловской области находилось 20 рядовых испанцев; через год это число сократилось до 16 (в том числе 13 рядовых и трое из младшего командного состава) [112] .
В Регистрационной книге военнопленных лагеря № 150 с 18 мая 1943 г. по 31 августа 1948 г. значится 39 испанцев с указанием года рождения, воинского звания, даты и места взятия в плен (в основном, это Красный бор и Колпино), а также даты отправки в лагеря №№ 158 или 241 [113] . Аналогичные данные (без указания времени и места пленения) содержатся в Книгах регистрации военнопленных в спецгоспиталях [114] .
111
РГВА. ГУПВИ. Ф. 1-а. Оп. 35. Д. 25. Л. 8.
112
РГВА. ГУПВИ. Ф. 1-а. Оп. 11. Д. 7. Л 34, 35.
113
РГВА. ГУПВИ. Ф. 13 а. Оп. 6. д. 16.
114
РГВА. ГУПВИ. Ф. 13а. Оп. 11. Д. 4; Оп. 12. Д. 1, 2, 7; Оп. 13. Д. 1
Много фактов о судьбах отдельных испанцев-военнопленных содержится в сохранившихся в фонде Тюремного отдела МВД СССР (Ф. 1– Т) списках осужденных бывших военнопленных, которые начали составляться в 1953 г. в связи с решениями правительства о досрочном освобождении осужденных иностранных граждан. Рассмотрим эти данные.
По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г. «Об амнистии», ряду осужденных военнопленных и интернированных граждан Испании срок наказания сокращался наполовину. В список попавших под амнистию, составленный 9 апреля 1953 г., включен 31 человек. Все они, кроме Антонио Хосе Гомеса, были осуждены по ст. 193-2, п. «в» УК РСФСР [115] , и содержались в это время в лагере № 476 Свердловской области (с № 1 по № 22) и в лагере МВД № 28 °Cталинской области (с № 23 по № 31). Это были:
115
«Неисполнение отданного в порядке службы приказания группой лиц» – видимо, осужденные саботировали работу в лагере. – ред.