– Злоба, это правда? – уточнил священнослужитель.

– Я хаживала не раз на ту поляну, дабы убедиться. Элиза совершает какой-то обряд.

– Она украла мою Дарену! Она схватила мою внучку! – провыла Старуха.

– Ведьмы часто используют младенцев и части тел детей для варки сильнейших зелий, способных разрушить целое селение, – священнослужитель обратился к толпе. – Нам грозит смерть, братья и сёстры, если мы не одолеем мавку. Дело очень серьёзное. Отправляемся прямо сейчас! Злоба…

Девушка криво улыбнулась, изобразив богобоязненный взгляд.

– Это мой долг, Святой Отец, идём прямо сейчас, как вы и молвили.

Как и ожидалось, за ними пошли только те, кто взял с собой оружие-инструменты для работы на поле. Намеревались ринуться и бесшабашные подростки, дети, но родители сдерживали их, а некоторым более глупым давали подзатыльник, дабы заработала голова.

У частокола их ряды пополнились ещё одним человеком. Блуд нагнал Злобу и тут же поцеловал. Мужики засвистели, безутешная Старуха матюгнулась, а Отец Ростислав прочитал нотацию о воздержании, приведя в пример выдержки из Нового Завета.

– Господи, тебя ударили? Кто!?

– Это косметика, – ответила девушка, впрочем, спокойно. – Ты всё-таки решился. Блуд, я…

– Злоба, поговоришь позже со своим супругом, он никуда не денется, – прервал священнослужитель. – Указывай путь и не отходи далеко от меня, толкуй обо всём, что видела. Нам надобно спешить, но без тактики с мавкой не справишься: они живут семьями, а болотные травы защищают их от посторонних.

– Всё будет хорошо, – шепнула девушка мужу. – Просто не убегай, слышишь, не убегай.

Они двинулись вперёд.

За вянущим камышом, засыхающим белокрыльником, жёлтой калужницей они видели Озеро Утопленников, свалку для отходов дубильни. Над водой летали одиннадцать белоснежных фигур, кончиками крыльев касались мутной глади, словно ножом вырисовывая узоры. Лебеди кричали, и от их крика становилось жутко на душе, ибо был он схожу человечьему.

На месте хижины колдуньи, к всеобщему удивлению, остались одни угли, в форме которых выделялся каркас хибары. В углу краснела раскалёнными кирпичами печь. Земля вокруг, однако, продолжала цвести и благоухать, будто огонь не мог перекинуться с крыши на деревья, со стен – на кусты.

Отряд не задерживался в том месте. Над хижиной летал разноцветный пар, плотный и тяжёлый, который не стремился оседать на землю либо, наоборот, растворятся в небесах. Испарившиеся зелья. Никто не знал, опасны они или нет, но один из мужиков заметил двуглавую лягушку, кою тут же придавил босой пятой.

Надвигалась буря. Они все это чувствовали.

Какая-никакая, но тактика была. Лучники семенили впереди, там, куда указала Злоба. Три матёрых охотника. Их фигуры затерялись вдали. Сама девушка вела людей немного в другую сторону, как она успешно соврала: в обход. Её руки потели, но кто бы стал на это обращать внимание, особенно в до неприличия мокрой топи?

Круг замкнулся.

И возвестили об этом крики. Они пролетели, как ветер, резкие и продолжительные. Охотники. Все растерянно оглянулись, вслед отдаляющимся звукам. Старуха заплакала, так как одна не решилась посмотреть назад.

Мёртвые руки вылезали из топей, как огромные змеи, цеплялись за ноги, руки, туловища и быстро оттаскивали людей грубо, стремительно. Тянули за голову, долбили об деревья, не убивали, а просто тащили.

Злобу, Отца Ростислава, Старуху и Блуда окружал терновник. Колючая, красивая, цветущая стена вырастала за секунды, закрывая их от внешнего мира. За этим барьером затихали визги уволакиваемых самим болотом смельчаков. Все четверо молчали, выжидая.

Первый шагнул священнослужитель, терновник тут же вырос за спиной, словно шора, не дающая коню свернуть с намеченного пути. Старуха заскулила, Отец Ростислав сжал крестик, Злоба схватила Блуда за руку, направившись вперёд.

– Ты знала, что произойдёт, – с тоном обвинителя заявил священнослужитель.

– Да, – кивнула Злоба, не оборачиваясь. – Предполагала: некая сила отпугнёт лишний люд. Думаешь, скажи я вам, что-нибудь бы изменилось?

– Нет, – отдалось им издалека.

Элиза шла. Весьма уверенно для трупа.

После смерти она перестала чувствовать, а магия, поселившаяся внутри неё, была вроде нового мозга, посылая импульсы мышцам, заставляя их шевелится. Элиза и эти импульсы действовали весьма запоздало, по отношению друг к другу. Походку мавки можно было назвать упругой и в то же время пьяной.

Старуха затихла, Отец Ростислав шагнул назад, укололся шипами терновника, выронив крест, Злоба, чувствуя страх, машинально прижалась к дрожащему мужу.