Какими бы замечательными они ни казались, я все же не собирался брать их на год в Африку, не проверив на психологическую совместимость. Мы придумали простенький план на весну и лето. Они как раз собирались ехать нырять в Гондурас. Я поеду изучать крокодилов Морелета в Мексике и Гватемале, потом загляну к Шуре и Стасе на несколько дней, вернусь во Флориду и проведу апрель и май за изучением аллигаторов. Мои новые друзья вернутся из Гондураса, и мы вместе доедем на моей машине до Нью-Йорка (самые дешевые рейсы в Африку были оттуда). Мы подберем Ширли, погуляем две недели по Канаде и вернемся в Нью-Йорк. Там у Стаей мама, так что мне будет где оставить машину и вещи. В конце июня я полечу в Денвер, встречусь с моей мамой и покатаю ее три недели по горам и каньонам Запада (я давно обещал ей такую поездку). Как только я вернусь в Нью-Йорк, мы с Ширли, Стасей и Шурой полетим в Йоханнесбург, возьмем напрокат маленькую легковушку, доедем до Кейптауна, где прокат машин намного дешевле, арендуем внедорожник и перегоним его в Полосу Каприви, узкий выступ намибийской территории между Анголой, Ботсваной и Замбией. А дальше начнутся сложности.

Молодой крокодил Морелета

В Новом Свете водятся четыре вида крокодилов.

История их происхождения довольно неожиданная. Все они выглядят совершенно по-разному, так что даже неспециалист легко может научиться их различать. Но генетически они очень близки и могут скрещиваться между собой, производя плодовитое потомство. Судя по палеонтологическим и молекулярным данным, где-то между тремя и семью миллионами лет назад одна-единственная самка крокодила переплыла Атлантику и добралась из Африки на Карибские острова. Ее потомки начали колонизацию обеих Америк, где до тех пор водились только представители семейства аллигаторовых (аллигаторы и кайманы). Океан в то время был уже почти таким же широким, как сейчас, так что переплыть его было впечатляющим достижением, даже для животного, способного год ничего не есть. Самки могут также хранить сперму самцов до двух лет, так что отложить оплодотворенные яйца после путешествия было нетрудно.

Оказавшись в Новом Свете, крокодилы разделились на четыре вида: широко распространенный, предпочитающий морские побережья американский крокодил и три пресноводных вида с небольшими областями распространения. Интересно, что эволюция этих трех пресноводных видов пошла в противоположных направлениях. Оринокский крокодил стал очень большим, с узкими челюстями. Два других, наоборот, стали меньше, а челюсти у них шире. Не знаю, почему так получилось, но предполагаю, что оринокский крокодил приспособился жить в больших реках и старичных озерах, где очень много рыбы, а два других вида адаптировались к лесным болотам и маленьким озерам, где им пришлось охотиться на черепах и крабов.

Эволюция крокодиловых (показаны только ныне живущие виды)

Хотя эти три вида внешне непохожи друг на друга, моя теория предсказывала, что у всех троих “песни” должны отличаться от “песен” американского крокодила в одну и ту же сторону: больше рева и меньше шлепков, потому что все три живут в меньших по размеру водоемах, чем американский крокодил. Я уже знал, что для оринокского крокодила прогноз оправдался, и теперь собирался проверить другой вид, крокодила Морелета.

Это среднего размера крокодил с “галльской” горбинкой на переносице. Он обитает на востоке Мексики, в Белизе и Северной Гватемале. У него шкура высокого качества, поэтому к концу 1970-х годов он стал очень редким, но сейчас восстанавливается благодаря многочисленным крокодиловым фермам, которые сбили цены на кожи. Сбежавшие с ферм крокодилы даже сумели основать новые популяции на тихоокеанском побережье Мексики, где прежде водились только американский крокодил и очковый кайман.

Непонятно, почему крокодилы американский и Морелета до сих пор не перемешались полностью, несмотря на способность скрещиваться. Разделение по местам обитания у них неполное: крокодилы Морелета кое-где живут в солоноватой воде, а американские крокодилы в Южной Мексике часто встречаются в реках и больших озерах. Я думал, что различия в “песнях” могут предотвращать гибридизацию, и собирался это проверить. Поэтому я направлялся в Чьяпас, самый южный штат Мексики, где оба вида все еще обычны. Однако полетел я не в Мексику, а в Гватемалу, потому что по пути в Чьяпас мне надо было еще кое-что выяснить.

Прежде чем переехать во Флориду, я восемь лет прожил в западных штатах – сначала в Калифорнии, потом в Колорадо и Нью-Мексико. Южная граница всегда была недалеко, так что я часто ездил путешествовать по Мексике. В 2003 году я решил добраться до самого конца дороги и прокатился на машине до Панамы и обратно. В то время я каждое лето работал техником в экспедициях, изучавших переносимые грызунами инфекции вроде чумы и ханта-вирусов, поэтому грызуны меня особенно интересовали. Проезжая через Северную Гватемалу, я решил исследовать удаленный горный массив под названием Сьерра-де-лос-Кучуматанес. Это плато высотой почти четыре тысячи метров, несколько напоминающее южноамериканские Анды. Города у подножия известны причудливыми культами и празднествами, которые сохранились с доколумбовых времен и часто включают кровавые жертвоприношения. Но меня больше интересовал северо-восточный склон, на котором еще сохранились горные леса.

В 1975 году у верхнего края этих лесов был открыт новый вид грызунов, который назвали мышью майя. У мышей майя густой черный мех и длинный нос. Они питаются преимущественно насекомыми и могут жить исключительно в старых лесах с толстым слоем опавших листьев на земле. Такой слой образуется только в прохладных местах, где листья не слишком быстро сгнивают, поэтому мышь водится в очень узком высотном поясе, от 2920 до 3000 метров над уровнем моря. Ниже не хватает сухих листьев, а выше просто не растут деревья.

Я потратил несколько дней, пытаясь найти подходящие леса, но оказалось, что все они вырублены. Ниже по склонам еще оставалось много леса, но выше 2850 метров шли сплошные пастбища. Хотя весь горный массив считался заповедником, никакой охраны не было и в помине. В конце концов я нашел крошечный остаток высокогорного леса, уцелевший на крутом склоне, с одним большим дубом и несколькими дубами поменьше, соснами и редкими гватемальскими пихтами. Со всех сторон рощицу окружали свежие пни. Был вечер пятницы; лесорубы наверняка собирались закончить работу в понедельник.