— Любой ценой! — проговорил Самсонов. — Любой, понимаешь!

Дремин медленно покачал головой:

— Знать бы, кому ее заплатить.

В коридор выскочил Коровин с телефоном в руке. Его и без того вечно удивленные глаза были расширены сильнее обычного.

— Мужики, Горелова порезали! — крикнул он, резко останавливаясь. — Он в больнице! Только что позвонили!

— Что?! — нахмурился Самсонов, чувствуя, что голова начинает идти кругом. — Кто порезал?

— Похоже, наш клиент! Тот, который прислал письмо.

— А как Горелов? — спросил Дремин. Вид у него был растерянный.

— Жив, но в тяжелом состоянии. Мы с Морозовым собираемся к нему.

— Я с вами, — решительно отозвался Самсонов.

— Я тоже! — заявил Дремин.

— Узнай, что такое час Козерога! — остановил его Самсонов. — И чтобы остальные тоже работали! В больнице хватит нас троих, приедем — доложимся! Все, не обсуждать! — прикрикнул он, видя, что следак открыл рот. — Займитесь Никой, черт побери!

Дремин молча кивнул. Из кабинета вышел Морозов.

— Валера едет с нами, — сказал ему Коровин. Тот кивнул.

— Горелову располосовали живот ножом, — сказал он. — Даже кишки пропороли.

— Он выкарабкается, — твердо сказал Самсонов, хотя понятия не имел, насколько серьезны раны.

— Дай-то Бог! — пробормотал Морозов, доставая на ходу карманную пепельницу.

Полицейские вышли из управы и направились к своим машинам.

— Я поеду первым! — крикнул Коровин.

Самсонов влез в «Шевроле» и завел мотор. В голове вихрем кружились мысли. Было ясно, что они столкнулись с человеком крайне опасным: религиозный фанатизм сочетался в нем с хладнокровием и интеллектом. Оставалось лишь надеяться, что он — один из тех, кто хочет, чтобы его остановили. Иначе зачем он отправил Самсонову письмо?

Следователь вывел машину на дорогу. В голове вертелась строка из песни: «Ты не мой спаситель, но податься мне некуда».

Может, убийца прав и жизнью правит судьба?

В больнице пахло лекарствами и каким-то средством от насекомых. Похоже, тут совсем недавно травили тараканов или клопов. Самсонов и двое оперов поднялись на третий этаж, где столкнулись еще с двумя полицейскими, дежурившими в коридоре отделения реанимации.

— Что говорят врачи? — спросил Самсонов, когда все обменялись приветствиями.

— Все плохо, — отозвался один из оперов. Его фамилия была Курников, он работал в управлении всего полгода.

А вот второй опер, Владимир Рогожин, скоро должен был сам стать следователем.

— Как это случилось? — спросил Морозов, обращаясь к нему.

— У нас есть показания только двоих прохожих, вызвавших «Скорую», и смотрительницы из Кунсткамеры, — ответил Рогожин, доставая блокнот. — Я тут пометил самое главное. Значит, так: похоже, Горелов выяснил, что зал Индии посещает подозрительный тип. Вдруг тот заявился полюбоваться на алтарь Кали. Смотрительница указала Горелову на него, и он пошел за посетителем. Они вышли на улицу, и там Горелов представился. В ответ тот тип полоснул его ножом по животу и скрылся.

— Похоже, это наш клиент, — заметил Коровин.

— Наверняка, — кивнул Самсонов. — Что с личностью преступника?

— Фоторобот составляется, показания свидетелей записываются. Но тут надежды немного, потому что все произошло очень быстро. Не думаю, что кто-то успел толком разглядеть нападавшего.

— Горелов разговаривал со смотрительницей. Я хочу с ней встретиться.

— Она в отделении, потом можно отвезти ее к нам в управу, — сказал Курников.

— Организуй, ладно?

— Конечно.

— Горелов будет жить хотя бы? — вмешался Морозов.

— Никто ничего не говорит, — ответил Рогожин. — Думаю, врачи и сами не знают.

— Остается лишь надеяться, — добавил Курников.

— Его родным сообщили? — спросил Самсонов.

— Нет пока. Хотим дождаться… результатов. — Рогожин смущенно отвел глаза.

— Правильно, — одобрил Коровин.

Через четверть часа полицейские разошлись: Рогожин остался дежурить у реанимации и обещал сообщить о любых изменениях в состоянии Горелова. Курников отправился за смотрительницей музея, чтобы доставить ее в управу. Коровин и Морозов уехали, чтобы продолжить прорабатывать тех, кто мог подставить Хоботова, а Самсонов вернулся в управление.

Башметова отвезли домой, врача вызвать все же пришлось. Самсонов нашел Дремина в его кабинете сидящим за компьютером.

— Здорово, — кивнул он, снимая куртку.

Следак оторвался от экрана и потянулся за сигаретами:

— Привет. Ну, как у Горелова дела?

— Неважно. Может, и не выживет. Его здорово порезали. Я попросил привезти сюда смотрительницу Кунсткамеры, опознавшую убийцу.

— Хорошо. А я выяснил, что такое час Козерога.

— Ну и?

— Десять утра.

Самсонов присвистнул: