— Времени совсем мало.

Дремин щелкнул зажигалкой, прикуривая:

— Скажи честно, думаешь, мы найдем Нику?

Самсонов помолчал, не глядя на коллегу.

— Должны, — проговорил он наконец.

— Это понятно. Я про другое.

— Знаю.

Дремин выпустил струю дыма, побарабанил пальцами по подлокотнику.

— Я тут покопался в архивах и выяснил, не открывался ли какой-нибудь мост в тот год, когда… умерла твоя сестра.

— И? — Самсонов постарался держать себя в руках и не показывать, что любое упоминание о Марине ранит его.

— Открывался. Тот самый мост, на котором Хоботов работал сварщиком.

Самсонов застыл, глядя на Дремина.

— Кровь нужна этому парню, чтобы приносить жертвы, а его алтари — это новые мосты, — проговорил следак.

— Но почему?

— Я и это выяснил, — кивнул Дремин. — Смотри! — Он ткнул пальцем в экран компьютера.

Следователь подошел и придвинул свободный стул.

— Вот тут статья про ритуалы Индии, — сказал Дремин. — И среди них есть упоминание о древней традиции, негласно сохранявшейся вплоть до недавнего времени.

— После окончания строительства моста приносили человеческую жертву! — перебил его Самсонов, впившись глазами в монитор, где была открыта статья об индийских ритуалах.

— Именно! Чтобы был крепче и надежнее.

— А при чем тут наш убийца?

— Вот именно. — Дремин выпустил струю дыма и откинулся на спинку кресла. — Какое ему дело до их прочности?

Самсонов задумался.

— Он мог принимать участие в строительстве, — предположил он. — Или проектировать эти мосты.

— Я подумал о том же и запросил материалы о тех, кто занимался их сооружением. — Дремин придвинул следователю листок бумаги с двенадцатью фамилиями. — Здесь шесть инженеров, четыре прораба и два техника. Пока все, на кого я смог собрать материал. — Следак взглянул на часы. — Это я поручу операм. Пусть прошерстят этих и остальных.

Самсонов кивнул:

— Ладно. Главное — алиби и автомобили. Ищем синюю «Газель» с мишленовскими шинами.

— Естественно. — Дремин встал. — Я передам им это дело и вернусь. Думаю, скоро привезут смотрительницу музея, надо будет еще раз ее опросить.

— Давай.

Самсонов ждал Дремина даже меньше, чем рассчитывал. Пока следак отсутствовал, немного почитал про ритуалы Индии, но ничего особенного не нашел. О гигантских мясорубках, во всяком случае, не было ни слова.

— А что с тем блаженненьким, Жорой? — спросил он Дремина, когда тот вернулся.

Следак усмехнулся:

— У него алиби нет, но нет и синей «Газели». Вообще никакой машины.

— Он мог воспользоваться чужой.

— Никто не заявлял об угоне.

— Это ничего не значит.

— Знаю. Но пока что нам предъявить твоему Жоре нечего.

— Выяснили его личность?

— Да. Все здесь. — Дремин постучал согнутым пальцем по тоненькой папке. — Хочешь почитать?

— Потом.

— Как знаешь.

— Его уже отпустили?

— Пришлось. Образец ДНК на всякий случай взяли. Ну и слежку установили. Если Ника у него, рано или поздно он нас на нее выведет.

В этот момент в кабинет заглянул Курников.

— Привез, — сказал он, заметив Самсонова. — Она ждет в комнате для допросов.

— Давай ее сюда, — велел следователь. — Ты не против? — добавил он, обратившись к Дремину.

— Только за. — Следак затушил окурок в пепельнице и встал, чтобы открыть форточку.

Курников исчез и через пять минут вернулся вместе со смотрительницей.

— Как ваш коллега? — сразу спросила она, переводя взгляд с Дремина на Самсонова. — Такой воспитанный молодой человек! Не надо было показывать ему того типа! Если бы я только знала…

— Не волнуйтесь. — Самсонов встал, чтобы помочь ей опуститься на стул. — Как вас зовут?

— Софья Ильинична. Востренкова.

— Софья Ильинична, я знаю, вы уже дали показания. Но не могли бы вы рассказать мне, что произошло?

Женщина кивнула. Курников тем временем протянул Самсонову фоторобот, составленный на основе показаний смотрительницы и бывшего крановщика Жоры. Оба видели явно одного и того же человека. Его лицо было следователю незнакомо: узкое, худое, высокий лоб, тонкий длинный нос и близко посаженные глаза под едва заметными бровями. Широкий рот, сжатый в прямую линию. Волосы короткие, темные, прямые. На рисунке, сделанном в профиль, четко виднелся шрам в форме полумесяца — прямо под правым ухом. На вид мужчине было лет сорок пять. Самсонов подумал, что узнал бы этого человека, если бы встретил на улице: художники постарались на славу.

— Вот еще описание, — подал Курников другой листок. — Тут рост, одежда и так далее.

Самсонов отложил его и обратился к смотрительнице:

— Софья Ильинична, что произошло в музее?

— Ваш коллега, — вздохнув, начала женщина, — подошел ко мне и спросил, не помню ли я кого-нибудь из частых посетителей. Тех, кто увлекается Кали. Я начала рассказывать, он заинтересовался одним мужчиной. И вдруг тот появился. Думаю, он пришел посмотреть на алтарь Кали из слоновой кости. Я подошла к вашему коллеге и сказала, что это тот самый человек. Он поблагодарил и вышел из зала вслед за ним. Больше я ничего не видела. Потом уже узнала… о том, что случилось.