Русско-японская война.

Отражение атаки японцев под Сандепу (Хейгоутай). Январь 1905 г.

Знак об окончании Павловского Знак офицера, окончившего военного училища Николаевскую академию Генерального штаба.

Части походной колонны полковника Дроздовского в Херсонской губернии. Весна 1918 г.

Генерал от инфантерии Владимир Генерал от инфантерии Дмитрий Викторович Сахаров Григорьевич Щербачев.

Командный состав Добровольческой армии: генералы А. П. Богаевский, А. И. Деникин, П. Н. Краснов. Станция Чир. 1918 г.

Генерального штаба генерал от Генерального штаба генерал инфантерии, генерал-адъютант от инфантерии Лавр Георгиевич

Михаил Васильевич Алексеев Корнилов

Генерального штаба генерал-лейтенант Генерал от инфантерии Александр Антон Иванович Деникин Павлович Кутепов

Генерального штаба генерал-лейтенант Сергей Леонидович Марков

Генерал-лейтенант Иван Павлович Романовский

Атаман Всевеликого Войска Донского, генерал от кавалерии Петр Николаевич Краснов

Генерального штаба генерал-лейтенант барон Петр Николаевич Врангель

Атаман Донского казачьего войска Африкан Петрович Богаевский

Донской атаман, Генерального штаба генерал от кавалерии Петр Харитонович Попов

Кубанский войсковой собор Святого Александра Невского, где первоначально был похоронен М. Г. Дроздовский

Штаб 2-го Офицерского стрелкового генерала Дроздовского полка. Харьков, 1919 г.

Генерал-лейтенант

Николай Дмитриевич Невадовский

Генерал-лейтенант Владимир Константинович Витковский

Генерал-майор

Антон Васильевич Туркул

Генерал-майор

Владимир Григорьевич Харжевский

Полковник

Владимир Адольфович Руммель

Генерал-майор

Владимир Владимирович Манштейн

Памяти генерала М. Г. Дроздовского и дроздовцев, павших за Родину и на чужбине скончавшихся. Галлиполи

В документах говорилось о том, что русским добровольцам и их командованию воспрещались на украинской территории любые реквизиции какого-либо провианта и фуража не за наличный расчет. И забирать подводы и лошадей где-либо.

У полковника Дроздовского с мариупольской делегацией, представлявшей прежде всего интересы австрийского коменданта, получился не самый приятный разговор о действительно важном для белой добровольческой бригады.

— Я, господа, как командир отряда Румынского фронта, за восемьсот с лишним верст проделанного похода первый раз получаю такую штуку.

— Это официальный документ, господин полковник. Адресован лично вам. Вот подписи, печать.

— Это видно на бумаге. Но кто вам сказал, что мой добровольческий отряд берет провиант и фураж, подводы и лошадей даром? Откуда вы это взяли, господа хорошие?

— Мы получили на вас по телефону жалобу из Магнуша.

— Но я только высказал местным старостам требование на фураж. На зерно и сено. Местным жителям за все это будет уплачено.

— Значит, по телефону высказались неверно, господин полковник. Мы готовы принести вам за беспокойство свои извинения.

— Я охотно их принимаю. Но должен вам высказать свое удивление и недоумение.

— Какое? Мы не догадываемся.

— Разве вы не знали, какой отряд подходит к вашему Мариуполю? Добровольческий, офицерский, со строжайшей дисциплиной. Разве вам о нем ничего не адресовалось телеграфом?

— Ничего. Мы про вас знаем только то, что вы пришли в Магнуш, а это наш уезд, из Бердянска…

Дроздовский понял, что делегация в своем неведении о белом добровольческом отряде „наводит тень на плетень“. Михаилу Гордеевичу в сердцах подумалось: „Врут, что не знали. Свои бумаги адресовали правильно. А еще назвали себя фронтовиками…“

Дроздовский в силу вышеизложенных обстоятельств отказался от дневки в Мариуполе, хотя городок смотрелся привлекательно и был не самым маленьким на берегах Азовского моря, которое так и манило своей близостью. Область Войска Донского была уже совсем рядом. В „Дневнике“ появилась новая запись:

„15 апреля, Косоротовка, три версты восточнее Мариуполя.

…Отряд направился, пройдя Мариуполь, через речку и стал в деревнях Косоротовка и Троицкое, на земле Войска Донского.

Я в Мариуполь, в „Военную коллегию фронтовиков“. Физиономия оказалась поганая, много бывших большевиков, все еще близко Советская власть. Предъявили миллион кляуз, фактически вздорных и их не касающихся. Настаивали на возвращении лошадей особенно — решил разобраться, может, и придется часть вернуть…

Разошлись якобы дружно, в душе враждебные вполне.