СЕВЕРО-ЗАПАДНОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

1973

Роман Георгия Суфтина «Макорин жених» впервые был выпущен

Архангельским книжным издательством в 1960 году. Второе,

дополненное и переработанное издание «Макорина жениха»

относится к 1965 году. Настоящее издание романа – третье,

посмертное. Ушел из жизни автор, но оставленные им произведения

продолжают его жизнь.

В романе «Макорин жених» рассказывается о нелегкой жизненной

судьбе крестьянского парня Егора Бережного, ставшего знатным

лесозаготовителем, о звериных нравах людей с

частнособственническими инстинктами, о воспитании в человеке

коллективистского сознания, о большой и трудной любви Егора и

Макоры.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Суженый, ряженый,

приди ко мне ужинать.

Девичье гаданье

Глава первая

МАКОРИНО УТРО

1

Макора, заспанная, со спутанными волосами, вышла на крыльцо. Утренний ветерок

заставил её вздрогнуть. Она запахнула ворот легкой ситцевой кофточки, глянула из-под

ладони на реку, поблескивающую под горой, и шагнула со ступеньки. Роса обожгла подошвы

голых ног. Сверкая икрами, Макора спускалась по склону. Сизовато-стальной след оставался

за ней на мягкой отаве. А кругом, на острых листочках свежей травяной поросли, на

ячменной стерне, ещё не успевшей потемнеть, на кустах жимолости и шиповника у закраины

оврага, капельки росы сверкали и переливались под косыми лучами солнца, брызнувшими

из-за леса. В низине открылся широкий луг, полого, округлыми волнами сбегающий к реке.

Он казался полосатым от ровных дорожек выстланного льна. Макора каждое утро брала

пробу – горсточку льняной соломки, испытывала её на излом, мяла в пальцах костру,

пробовала волокно на разрыв. Лён ещё не долежал. Падет роса, другая – будет готов. Макора

наклонилась, чтобы поправить сбитую ветром льняную дорожку. В это время в зарослях

шиповника что-то захлопало, захохотало, закричало дьявольским голосом. Макора не успела

испугаться, как из-за куста вышел Егор Бережной с уздечкой в руке.

– Что, небось, затрепыхалась душа-то,– сказал он, вразвалку пересекая овраг.

– Ну тебя, лешак! Не хошь, да перепугаешься...

Егор остановился на дне оврага. Поглядел искоса на Макору, свернул цигарку, прикурил

от зажатой в пригоршнях спички, окутался сизым облачком дыма.

– Ох ты и девка, занозистая шибко...

– А и занозистая, так что! Не тебе учить...

Снизу из оврага фигура Макоры, залитая аловатым рассветным золотом, казалась

вылепленной из глины. Егор усмехнулся:

– Ишь, ровно статуя египетская...

– Сам ты статуй!

Макора повела плечом, бросила пучок льна и зашагала к деревне, не оглядываясь, но

чувствуя на себе Егоров взгляд. А Бережной стоял и добродушно попыхивал цигаркой. Когда

Макора скрылась, он кинул уздечку на плечо и не спеша пошел к лесочку, где пофыркивали

кони. Наверно, не чувствовал Егор девичьего взгляда через крылечное окошко, шагал

большими сапогами по гладкому лугу спокойно, твердо, как шагают уверенные в себе люди.

2

Изба у Макоры неказиста, о три окошка, крыта под охлупень1 старым почернелым тёсом.

Сзади к ней пристроен хлевец под соломенной крышей. Крылечко скрипучее, с шаткими

перилами. Изба робко прикорнула с краю деревни, в самом поле, за воротами. Сиротская

изба не украсит широкой деревенской улицы, пусть стоит за околицей, у задворок. Но не по

избе хозяйке почет, а по тому, как она пироги печет. Макора пироги пекла на славу. Это

мастерство она унаследовала от матери. Огрофёна была доброй стряпкой, за что ее и брали

«казачихой»2 в любой дом с великой охотой. Всю жизнь Огрофена стряпала и варила на