– Не валяйте дурака, – оборвал его мистер Блейк. – Он нашел Шамплейна, вот в чем.

Гамаш кивнул, и мистер Блейк нахмурился:

– Вы считаете, что останки Шамплейна лежат у нас в подвале? И все время там были?

– По крайней мере, в течение последних ста сорока лет.

Гамаш и Комо протиснулись сквозь столпившихся в холле людей и направились по длинным коридорам к люку, ведущему в подвал, спустились по крутой металлической лестнице, потом еще по одной на самый нижний уровень.

Через щели в половых досках верхнего уровня пробивался яркий свет, словно в подвале было заключено солнце. Но, спустившись, они увидели другое: несколько мощных промышленных светильников, направленных на земляной пол и каменные стены.

Главный археолог стоял в центре помещения, обхватив себя длинными руками и безуспешно пытаясь сдержать гнев. Двое рабочих, те же, что были с ним в первый раз, стояли рядом, как и инспектор Ланглуа, который тут же отвел Гамаша в сторону.

– Я могу объяснить, – поспешил сказать Гамаш.

– Я знаю, но я не об этом. Пусть Шевре покипит какое-то время, что с него взять, с недоумка. Вы уже знаете? – Ланглуа вгляделся в лицо Гамаша.

– Про видео? Oui. Но я его не смотрел. – Гамаш в свою очередь вгляделся в лицо собеседника. – А вы?

– Я видел. Все видели.

Это, конечно, было преувеличением, но, возможно, не очень сильным. Гамаш продолжал изучать лицо Ланглуа – что оно выражает? Нет ли в нем намека на жалость?

– Мне жаль, что это случилось, сэр.

– Спасибо. Я посмотрю его сегодня позже.

Ланглуа помолчал, словно хотел сказать что-то, но не сказал. Бросив быстрый взгляд в сторону главного археолога, он спросил:

– И что все это значит, patron?

– Я вам объясню, – улыбнулся Гамаш.

Он взял Ланглуа под руку и вернулся вместе с ним в большее помещение, где стояли люди. Там он обратился к Обри Шевре:

– Я знаю, вы были здесь почти неделю назад, чтобы понять, есть ли здесь еще одно тело, кроме Огюстена Рено. Проверить, не был ли прав человек, в котором вы видели угрозу, и не покоятся ли здесь останки Шамплейна. Неудивительно, что вы ничего не нашли.

– Мы нашли картофельные клубни, – пробурчал Шевре под смех рабочих.

– Я хочу, чтобы вы проверили еще раз, – сказал старший инспектор, тоже улыбаясь и глядя в глаза археологу. – Проверили, нет ли здесь Шамплейна.

– Я не буду это делать. Бесполезная трата времени.

– Если не будете вы, то это сделаю я. – Гамаш взял лопату. – Но вы должны знать, что археолог я никакой – еще хуже Рено.

Он снял кардиган, протянул его Эмилю, закатал рукава и оглядел подвал. Земля здесь всюду была перелопачена, везде вырыты, а потом закопаны ямы.

– Начну, пожалуй, отсюда.

Он всадил лопату в землю, надавил ногой на штык.

– Постойте, – сказал Шевре. – Это нелепо. Мы перекопали весь подвал. С чего вы взяли, что Шамплейн здесь?

– Вот с чего.

Гамаш кивнул в сторону Эмиля, который открыл сумку и протянул Обри Шевре старую Библию. На их глазах жизнь старшего археолога изменилась. Начался этот процесс крохотным движением. Его глаза немного расширились, потом он моргнул, потом выдохнул.

– Merde, – прошептал он. – Oh merde.

Оторвав взгляд от Библии, Шевре уставился на Гамаша:

– Где вы ее нашли?

– Наверху, она была спрятана там, где прячут драгоценные старые книги. Среди других старых книг. В библиотеке, которой никто не пользуется. Ее наверняка засунул туда убийца. Не хотел ее уничтожать, но и при себе не хотел оставлять. А потому спрятал. Но до этого она была у Рено, а еще раньше – у Шарля Шиники.

Гамаш видел, как мечутся мысли главного археолога, образуют связи через года, через столетия. Соединяют движения, события, личностей.

– А как она оказалась у Шиники?

– Патрик и О’Мара, два ирландских рабочих, о которых я вам говорил, нашли ее и продали Шиники.

– Вы в связи с этим делом просили меня узнать о раскопках в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году? Они работали на одном из этих участков?

Гамаш кивнул, ожидая, когда Шевре сделает следующее умозаключение.

– «Старая ферма»? – спросил наконец главный археолог, потом ударил себя по лбу. – Ну конечно! «Старая ферма». Мы всегда исключали ее из наших поисков – считали, что это место находится за пределами освященной земли. Но Шамплейна похоронили на неосвященной земле, потому что он был гугенотом.