— Чего обижаться, мы профессионалы.

— Ладно, закончили. Какими делами ты сейчас занимаешься, Витя? Чем мне предложишь зарабатывать?

Бобров придвинул к себе несколько папок.

— Дел невпроворот, Толя. Ребенок пропал, одиннадцатилетняя девочка. Мать с ума сходит, два раза в день звонит. Вот мошенничество, причем крупное: одна шустрая бабенка троих уже вокруг пальца обвела: «оформляет» на продажу якобы ей принадлежащую квартиру, берет с покупателя большие деньги, десятки миллионов, и пропадает. И на крючке у нее вполне достойные, но наивные люди. Или… большой начальник по пьянке привел в дом случайного собутыльника, тот обокрал его миллионов на пять — радиоаппаратура, шуба жены, украшения. Начальник писать заявление в милицию постеснялся, стыдно; меня знал немного, ко мне и обратился. Я его собутыльника вычислил в два дня, нашел… Вот две коммерческие фирмы просят найти должников — взяли у них кредит, большие партии товаров под реализацию, и исчезли… Банк обратился: дебиторы обнаглели, не возвращают ссуды, тоже прячутся…

— Это мне ближе, — сказал Дорош. — Давай эти дела: банк и фирмы. К тому же, в случае удачи, мы и получим неплохо, так?

— Конечно… — Бобров выхватил из папки листки договоров. — Три процента с возвращенной суммы. Это нам с тобой, Толя, на хлеб с маслом и мне на бензин. Я же мотаюсь по городу на своем «жигуленке», и в районы раза четыре уже ездил. И на самолет тратиться приходилось — в Москву летал, на Украину. Все эти пройдохи-дебиторы весьма подвижные люди.

— Понятно, понятно, — кивал Дорош, вчитываясь в текст договора «Беркута» с коммерческим банком. — А это что за фирмы, Витя?

Бобров взял у него папку, стал пояснять:

— Это торговая, обувью в основном занимается, «Сапожок». Это «Виктория» — объединение небольших частных кафе. У них полуфабрикаты брали, ссуду. Потом должник куда-то исчез. Вот «Мечта»…

— «Мечта»? — вскинулся Дорош.

— Ага, «Мечта». Президент этого акционерного общества некий Городецкий. Антон Михайлович. Слышал, наверное? У них много акционеров, большой денежный оборот.

— Слышал, конечно, — Дорош пока не стал говорить, что весьма хорошо наслышан об этой фирме.

— Ну вот. Это типа «МММ» — собирают с населения деньги под обещания больших дивидендов.

— А о чем они просят?

— У них какой-то дорогой «БМВ» угнали, а в милицию, в ГАИ, не хотят обращаться.

— Ну-ну.

Разумеется, все дела, которые перечислил Бобров, для Дороша были что семечки: в управлении контрразведки ему приходилось ломать голову по поводу куда более хитрых и запутанных дел, а мошенничество с квартирами, манипуляции с долговыми обязательствами и угоном машин — это для лейтенантов, для начинающих сыщиков.

Бобров словно прочитал его мысли.

— Конечно, тебе после такой работы… — хмыкнул он. — Но все равно, работу мы должны делать хорошо, Толя. Мы с тобой одни на весь город. Проколемся, схалтурим — молва быстро Придонск облетит: мол, частные детективы ни хрена не умеют, нечего к ним обращаться. Бегай тогда, хватай за руки, объясняй, что ты не верблюд.

— Давай так, Витя, — Дорош был краток. — Я беру эти папки на недельку. Потом докладываю. Идет?

— Идет. Действуй.

— И вот еще что, Витя…

— Да, слушаю.

— Насчет того, почему меня выперли из госбезопасности… Ты, конечно, не знаешь, я тебе этого не говорил.

— Не говорил. Сочтешь нужным — скажешь.

— Да, верно. Так слушай. Выгнали меня из-за Аркадия Каменцева.

— Это… сынок Вадима Иннокентьевича? Который бизнес-центр «Придонье» купил?

— Он самый. Вот из-за этого центра я и погорел. Но ведь любой сыщик может задать себе вопрос: а где молодой мужик в двадцать восемь лет может взять о-очень большие деньги на покупку целого Дворца, пусть и недостроенного? Да даже и не сыщик, любой честный гражданин, так?

— Ну, ты и замахнулся! На областных небожителей! — поцокал языком Бобров. — Да у него папаша — мультимиллионер, ты разве не знал? А это же… власть, деньги!

— Ну, не такой уж и «мульти», — возразил Дорош. — Миллионер, да. Сейчас уже, наверное, и к миллиардерам подкатывается. Но все равно купить недостроенный Дом учителя по ценам девяносто первого года… это тебе не кот чихнул! И в рассрочку город никому этот центр не отдавал. Придонску нужны были деньги на муниципальные нужды. И оценили тогда незавершенку в триста миллионов рублей. По тем временам это были большие деньги.

— И что же?

— А то. Когда зашла речь об Аркадии Каменцеве как о потенциальном покупателе, Дом учителя вдруг подешевел в три раза, потом цена еще снизилась миллионов на двадцать. Словом, младший Каменцев уплатил за Дворец всего семьдесят три с половиной миллиона рублей.

— Да, но и это была сумма!

— И знаешь, где он их взял?

— Где?

— Помнишь, в наших газетах писали о сливочном масле и сахаре? Из Армении и Азербайджана приходили огромные фуры, рефрижераторы? Самолеты с тоннами масла в аэропорту задерживали?