Тим разложил вкусно пахнущую еду в миски, которые Клинт поставил на стол. Затем разлил в большие белые кружки чёрный кофе из кофейника.

— Принимайся за дело, сынок! — прокричал он. Они придвинули стулья к столу. — Радио хорошо слышно?

Клинт прокричал в ответ, что хорошо.

— Я-то не очень его слушаю. Как встаю утром, сразу включаю, и оно играет весь день. Если слушать, то оказывается — передают страшную ерунду, но музыку иногда приятно послушать. Такова жизнь, сынок! Ты хочешь знать, как дожить до ста лет?

— Да.

— Живи спокойно и не лезь в бутылку из-за всякой чепухи. Жить — это всё равно что идти через большую комнату. Побежишь — и быстро её пересечёшь. Давай-ка положу тебе ещё.

Поев, они придвинули стулья к окну, и Тим продолжал рассказывать Клинту, как дожить до ста лет.

— Живи спокойно! — перекрикивал он радио. — И ты проживёшь долго, и люди тебя будут больше любить. Я никогда не уважал слишком шумных людей. Я-то видел, как они приходили и уходили. Чем больше они шумели по приходе, тем тише уходили. Вот, например, Хамргроувы, которые выстроили вон тот дом в девяносто первом году. Слуги, лошади, экипажи, а дорог-то там почти не было. Большая парусная яхта и катер с паровым мотором. Трубили в горн, когда собирались к столу. А где теперь эти Харгроувы, сынок?

Клинт и не слышал о них ни разу.

— Это было, когда здесь прокладывали железную дорогу. Там, где наш магазин, собирались выстроить второй Нью-Йорк. Слыхал? В горах задумали выстроить город! Это было ещё до твоего рождения, сынок. А когда паника девяносто третьего года затронула и железную дорогу, все отсюда разбежались. С тех пор в большом доме на том берегу тихо стало. Правда, как-то ночью кто-то там принялся выводить на горне мелодию. А на следующий день все оттуда уехали…

Клинт рад был бы слушать старика и дальше, но Тим уже спал в своей качалке, и серая кошка уснула у него на коленях. Клинт приглушил радио. «Дельфин» тихонько тыкался носом о крыльцо, напоминал, что пора уезжать. Сквозь заднее окошко в комнату пробрался косой луч солнца. Как только Тим проснётся, Клинт попрощается с ним.

Золотистый луч сгустил воздух, он стал похож на морскую воду, насыщенную планктоном. Казалось, будто они сидят в подводной пещере. Старый Тим спит в кресле, а Клинт с Бастером расположились на полу. Луч солнца добрался до груди Бастера и осветил его усатую, будто улыбающуюся морду. По радио передавали вальс, и тюлень раскачивался в такт музыке.

Луч добрался до качалки и стал опускаться: солнце садилось за горы. А тут и музыка кончилась. Старый Тим всё спал.

Клинт встал:

— Пора, Бастер.

Выйдя, он увидел в лодке ящик Декеров. Он втащил его в дом и бесшумно поставил на стол, боясь разбудить старика.

— Больше еды у нас нет, — сказал он тюленю, отвязывая лодку. — Если мы не сумеем сами раздобыть что нужно, придётся питаться планктоном. Может, хочешь влезть в лодку?

Бастер с удовольствием уселся на корме и, пока они выходили из бухты, всё ещё покачивал головой, словно слышал откуда-то музыку вальса.

Конец лета

Держа круто к ветру, «Дельфин» шёл мимо Тоандоса прямо на закат. Последнюю ночь Клинт с Бастером провели в Заливе Пиратов. Бастер, который не знал, куда они держат путь, плыл в сотне ярдов впереди ялика, то и дело оглядываясь, чтобы видеть, в какую сторону свернёт Клинт после Оук Хед.

В поле зрения была только большая, красного дерева яхта; она шла с юго-запада, нос её зарывался в каскад брызг. Возможно, она направлялась в Сиэтл и на ней были те самые люди, о которых старый Тим сказал, что они вечно куда-то спешат.

Если яхта будет так держать, она пройдёт в миле от них с южной стороны и к тому времени, когда Клинт с Бастером разобьют себе на ночь лагерь, уже уйдёт из залива.

Ветер не менялся, и тихо шипела вода по обе стороны от «Дельфина». Не то что стремительная атака яхты… Клинт поднял глаза и удивился, увидев яхту всего в нескольких сотнях ярдов от «Дельфина». На бешеной скорости она мчалась к ним и вот уже поравнялась с Бастером, голова которого темнела над поверхностью озарённой закатом воды. Клинт не ожидал, что яхта пройдёт так близко…

— Бастер!

Из окошка на мостике яхты высунулось дуло винтовки.

Клинт схватил своё ружьё, прицелился в точку между яхтой и головой Бастера и спустил курок.

Пуля ударилась о воду в нескольких ярдах от Бастера и рикошетом отскочила к корме яхты.

Голова тюленя исчезла, и в тот же момент донёсся громкий выстрел с яхты.

Придерживая руль локтем, Клинт перезарядил ружьё.

В Бастера они не попали, он был уверен, но пусть попробуют ещё хоть раз!

Шхуна была в сотне футов от «Дельфина». На палубу высыпали люди, и рыжеволосый яхтсмен с винтовкой в руках кулаком погрозил Клинту:

— Дурак!

— Дурак!

Яхтсмен и Клинт выкрикнули свои ругательства одновременно.

Яхта промчалась мимо, и Клинт пошёл у неё в кильватере. Тяжёлая зыбь выбила ветер из парусов, и ялик закрутило в мощном водовороте. У яхтсмена не хватило ума пройти мимо крохотного судёнышка на малой скорости и безопасном расстоянии. Он, вероятно, решил, что Клинт тоже пытался убить тюленя и тем самым помешал ему.

— Дурак!

Клинт обрадовался, когда Бастер, целый и невредимый, с рыбой в зубах, вынырнул рядом с лодкой. Они пошли к Заливу Пиратов, но мысли Клинта вновь вернулись к рыжеволосому яхтсмену с винтовкой. Слишком много на свете людей, которые считают своей обязанностью, завидев животное, убивать его. Значит, чуть Бастер высунет голову из воды, его могут тут же убить.