– Отнимать у англичан чай? И кому его потом сбывать?
– заскучал Ершов.

– Немцам! Восемь лет назад Карл Петерс взял у султана Занзибара всю прибрежную часть Танзании в аренду на 50 лет. Гусев легко продаст чай немцам с небольшой скидкой, - сказала Бузова и загнула четвертый палец.

– Я смотрю, ты и пятый пальчик держишь наготове, - рассмеялся Ершов.

– Тут такая смешная история. Не знаю насколько это точно. Короче! Моя сменщица по работе в экскурсионном бюро, "девица" крайне молодая и практичная, совсем без комплексов, тогда, давным-давно еще вперед, села на хвост чиновнику мэрии. Тот свозил её в конце августа отдохнуть на Занзибар.

– Я не успеваю понимать по-русски. "Села на хвост"? "Давным-давно еще вперед"?
– заинтересовался Вилкокс, - Елена Акимовна работала в экскурсионном бюро???

– Села на хвост? Моя сменщица, как я сказала, была без комплексов..., торговала своим телом. Что касается султана Занзибара..., я, не знаю, поверишь ли ты мне, Роберт, ясновидящая, - закатила глаза Бузова, и забубнила замогильным голосом, - В конце августа султан умрет, его приемник попросит помощи у немцев. Англичане нападут на Занзибар и захватят его за полчаса. В Книге Рекордов Гиннеса это будет самая короткая война.

– Я понял эти иносказания, но не до конца. Гусев может придушить султана Занзибара, по просьбе мадам Бузовой, но где гарантия, что его приемник встанет на сторону немцев?
– покачал головой Роберт.

– Ага! То, что англичане уничтожат армию неугодного султана - сомнений не вызывает?
– засмеялась Бузова и загнула пятый палец.

– Так ты говоришь, книга рекордов Гиннеса?
– поднял бровь Ершов.

– Именно поэтому врезалось в память, - подтвердила Бузова.

– Твоя знакомая потаскушка могла всё переврать, - скептически заметил Ершов.

– Мы ничем не рискуем.

* * *

Ни одному психологу не под силу понять характер метаморфоз, происходящих с женщинами Ершова! Куда только подевалась скромная, целомудренная Марта? Это была хищница, прекрасная и необузданная, дикая и нежная, неутомимая и страстная! Ершов не мог налюбоваться роскошным телом Марты, её пухлыми губами, томными взглядами и откровенными позами. Будь он художником, непременно написал бы ее в обликах удивительно разных и таких одинаковых: чарующих и загадочных, страстных и нежных.

Опустившись на колени над лежащей Мартой, Ершов нежно поцеловал её в приоткрытые губы, они были горячи и податливы. В женщине снова проснулась дьяволица, Марта перевернула Николая на спину, и в очередной раз жестоко поимела.

– Я и не знала, что такое возможно,- застенчиво проговорила Марта, приводя дыхание в норму.

Николай попытался шевельнуть рукой или ногой, но - тщетно.

– Тебе понравилось? Любимый.

– Вышло неплохо..., то есть волшебно!!! Незабываемо!!!
– с трудом ответил Ершов, не в силах покинуть постель, настолько он устал.

Пухленькая, тяжеловатая Марта, счастливая и беззаботная, порхала как мотылек.

"Мадам баттерфляй, твою мать", - подумал Ершов, и тяжело вздохнул.

Бузова подменила Ершова на переговорах со Стивенсом, было много мелочей в приложениях к договору, которые необходимо было согласовать. Обязательства госдепа нужно было представить так, чтобы Елена могла сыграть на бирже, и ей в этом никто не смог помешать. Кроме того Бузова готовила информационную войну против Англии, ей нужен был повод для захвата Гусевым чайных клиперов. Ершов проводил все дни в постели с Мартой, Сабина считала, что он в это время участвует в переговорах. Близость Марты начала утомлять Николая. В придачу к темпераменту (это, он как-то еще выдерживал) женщина была неутомима, а в возбуждении использовала острые коготки и зубки. Ершову казалось, что Марта - это Сабина, доведенная до логического конца. Когда любовница - гротесковая пародия на жену, то поневоле хочется убежать подальше и от той, и от другой. Вопрос только в том, что с возрастом, Ершову стало небезразлично, что подумает о нем брошенная женщина, а рождение ребенка превратило легкие, необременительные отношения с Сабиной в сложные и неоднозначные.

"Старею. Абсолютно разные женщины мне кажутся одинаковыми. Появилась совесть, пропала романтика. Нестерпимое желание сбежать от этих баб на завод, покопаться в железе, довести, наконец, самолетики до ума. Тьфу-тьфу, я же неделю по-настоящему не разминался!!! Столько разных дел!" - вспомнил Ершов о главном и стремительно оделся.

Марта перевернулась с бока на бок, заинтригованная шорохом одежды, но не успела посмотреть даже на спину Николаю. Дверь хлопнула, отгораживая Ершова от его Мечты. Для него строчки Пушкина: "звучал мне долго голос нежный, и снились милые черты" ассоциировались с Мартой. По дороге на завод Николаю снова вспомнились бессмертные строфы, и, по аналогии, пренебрежительно-матерные слова поэта чуть позднее. Да, мечта Ершова разрушилась, но то, что мог позволить себе гений, не мог допустить простой инженер. На заводе Николай затеял проверку технологической дисциплины. Инженеры и мастера никогда не видели хозяина столь жестким и требовательным.

* * *

Семья Бузовых уехала на родину, планируя длительную остановку в США. Бузовой нужно было лично провести всю аферу с игрой на повышение, игрой на понижение и снова игрой на повышение. Она вкладывала почти двадцать своих миллионов, рисковала такой же суммой взятой у Ершова, Гусева и Клячкина. При этом деньги Клячкина Бузова взяла без спроса, он был вне досягаемости телеграфа. Его разрешение она смогла получить буквально за день до начала аферы. Гавайская республика полностью оголила свой бюджет, а казаки и крестьяне собрали больше пяти миллионов зеленых, исключительно из доверия к Гусеву. Бузова рассчитывала взять краткосрочный кредит на полсотни миллионов под залог своих заводов и нефтепромыслов, но просчиталась. Американцы кредит не дали, а российские банкиры требовали её личного присутствия, что было невозможно из-за сроков.