Шрифт:
Позади меня вопит Кендра:
– Саттер Кили! Когда мне рассказали, что тут произошло, я сразу поняла, что без тебя не обошлось! Надеюсь, ты догадываешься, что тебе придется заплатить за стол?
– Прекрасно, – говорю я, спокойно и с достоинством. – Пришли мне счет.
Однако ей этого мало:
– Я требую, чтобы ты убрался отсюда вместе со своей налакавшейся девкой. Немедленно! – Она, как самая настоящая мамаша, прямо-таки кипит от праведного гнева.
– С какой стати мы должны уходить? Я же сказал, что заплачу за этот дурацкий стол.
– С какой стати вам уходить? – Она оглядывает стол и бассейн с видом страхового агента, заявившегося после урагана Катрина. – Есть парочка причин. Первое: из-за тебя все залезли в бассейн, хотя я говорила, что этого делать нельзя. А теперь еще твоя мисс Бухич устроила идиотскую сцену, без всякой причины ударила мою лучшую подругу и разбила стол за две сотни баксов.
– Эй, ведь это же вечеринка. Всякое случается.
– Нет, Саттер. Вечеринка – для развлечения. А ты не умеешь развлекаться, как нормальные люди.
– Я? Ты шутишь? Взгляни на тех, кто в бассейне. Думаешь, они не веселятся? Что, по-твоему, им запомнится на всю жизнь: чинная игра в лото за обеденным столом или веселое купание в бассейне?
Прежде чем Кендра успевает что-нибудь ответить, ко мне подходит Кэссиди и берет за руку.
– Саттер. – Она смотрит мне прямо в глаза, и на лице у нее серьезнейшее выражение. Я знаю, когда она так смотрит. В ее взгляде нет ни презрения, ни осуждения – ничего такого, – она просто дает мне понять, что сейчас не до шуток. – Надо отвезти Эйми домой. Вряд ли ей приятно оставаться здесь.
И она, конечно, права. Эйми сидит на стуле, вся бледная, с таким видом, будто ее сейчас снова вырвет. Вряд ли ей хотелось бы, чтобы люди запомнили ее такой, да и мне не хочется, чтобы они запомнили ее такой.
– Обычно она так себя не ведет, – говорю я. – Она не привыкла к таким тусовкам. Думаю, ей нужно немножечко попрактиковаться.
Кэссиди хлопает меня по спине.
– Вези ее домой.
Эйми сильно клонится вперед, кажется, что она вот-вот упадет со стула, но она не падает, вместо этого ее тошнит прямо на пол патио.
– Господи, – говорит кто-то. – Да это просто рвотный автомат.
Я опускаюсь рядом с ней на колени и отвожу в сторону ее волосы.
– Пошли, малышка, – тихо говорю я. – Пора уезжать. Все будет хорошо. Все будет замечательно.
Глава 55
В общем, несмотря на двухдневное похмелье, бал имел потрясающий успех. Уже после него люди подходили ко мне и поздравляли с великолепным попурри из Дина Мартина и хвалили почти идеальный прыжок в бассейн Кендры.
Отрицательным фактором стало то, что некоторые идиоты прозвали Эйми Рвот-а-реной. Ребята типа Чада Ламмеля проходят по коридору и кричат мне: «Эй, Саттер, а где Рвот-а-рена?» или «А Рвот-а-рена больше никакую мебель не покрушила?». Эйми рассказывает, что на английском, когда она садится на свое место, кто-то из ребят обязательно говорит: «Эй, Рвот-а-рена, не сломай парту».
– Ничего страшного, – говорю я ей. – Пошли его куда подальше. Посмотрим, что он скажет, когда ты поступишь на работу в НАСА, а он будет прозябать на птицефабрике и ради заработка резать курям бошки.
Однако Эйми уже не так увлечена идеей с НАСА. Сейчас ее больше заботит, как нам найти моего отца и переехать в Сент-Луис. Она воспринимает эти две задачи как одно целое. Я надеялся, что все это пьяная болтовня, но просчитался. Она уже предупредила сестру о нашем приезде.
Однажды мы встречаемся в «Микки Д», чтобы пообедать, и она первым делом спрашивает:
– Ты поговорил с мамой о том, где разыскать твоего отца? – Причем она спрашивает об этом второй день подряд.
– Нет, я решил, что вместо мамы лучше поговорю с сестрой. Только вот мне нужно найти правильный подход. У нас с ней не все так просто.
– Жду не дождусь, когда увижусь с ним, – говорит она. – Думаю, для тебя это будет величайшим событием. Только у нас не так много времени. Эмбит ждет нас сразу после вручения аттестатов.
– Не беспокойся. Я сказал, что сделаю, а ты знаешь меня: я делаю то, что говорю.
Естественно, истина в том – несмотря на мои чувства к Эйми, – что я все еще жду, когда она даст мне от ворот поворот. Признаков масса. Как и все мои другие девчонки, она начинает искать во мне нечто большее, чего, кажется, во мне нет – чего бы это ни было.