– Именно это я и хочу знать.

– Мое мнение…

– Я знаю твое мнение. Но вот мое мнение: настало время, чтобы я нашел его. Я хочу поговорить с ним по-настоящему. Человек хочет общаться со своим отцом, а не с отчимом-роботом. Я пытался выяснить у мамы, где он, но она в ответ несет какую-то ересь. У меня с ней не такие отношения, как у тебя. Она считает тебя своим главным достижением.

– Ты шутишь? Она тебя считает своим золотым мальчиком.

– Золотым мальчиком? Да она перестала так думать с тех пор, как мне исполнилось шесть. Теперь я скорее сломанная игрушка или нечто, что она спешит сбыть на гаражной распродаже. Вот поэтому-то я и здесь. Мне нужно, чтобы ты поговорила с ней и узнала, где папа. Ведь вы с ней близки. Она расскажет тебе.

– Ты тоже мог бы сблизиться с ней, Саттер. И со мной тоже. Но ты ведешь себя так, будто мы тебе не нужны.

– Я же пришел к тебе, правда? И прошу тебя выяснить у мамы один важный для меня вопрос.

Она смотрит в сторону дома.

– Она не хочет говорить о нем. И я не осуждаю ее за это. Как может быть иначе? Он же почти конченный лузер.

– Почти – это еще не конченный. Это вроде как предпоследний. Типа предпоследней недели перед окончанием учебного года.

– Называй как хочешь. Я говорю лишь о том, что в отношении мамы папа – не более, чем плохое воспоминание, и я не хочу быть тем человеком, который вынудит ее снова вернуться в прошлое.

– Ладно, ты наверняка права. Наверняка то, что случилось до того, как у нас появился большой дом с бассейном, – это все плохие воспоминания для мамы. Но что ты скажешь насчет такой мелочи, как просто поговорить с ней ради меня? Это ты можешь? Ты постоянно тюкаешь меня, указывая, что я должен делать. Хоть раз помоги мне в том, что я считаю важным для себя.

Она сидит и молча смотрит на блюдо с фруктами.

– Давай, – говорю я. – Ты прямо сейчас можешь позвонить ей на работу. Скажи, будто Кевину захотелось о чем-то поговорить с ним. Это сработает. Она любит Кевина.

Холли открывает рот, чтобы что-то сказать, потом прикусывает губу с таким видом, будто решает в голове сложнейшую математическую задачу. Наконец она говорит:

– Не стоит ей звонить.

– Почему?

Она все еще не сводит взгляда с фруктов.

– Потому что я и так знаю, где он.

– Что?

И тут она смотрит на меня.

– Я знаю, где он. В Форт-Уорте, в Техасе. Он звонит маме примерно два раза в год, пьяный, и просит ее вернуться к нему. Как будто это возможно.

– И тебе мама об этом рассказывает, а мне нет?

– Ты осуждаешь ее? Ты всем своим поведением даешь ей понять, что в их разводе виновата она. Наверное, она боится, что ты сбежишь к нему или учудишь еще что-нибудь в этом роде.

– Ага, как же. – Я встаю и забираю со стола свою бутылку «7Up». – А может, она просто не хочет, чтобы я узнал правду. Но у нее не получится вечно держать это под контролем. Я твердо намерен найти его. И мне плевать, если ради этого мне придется ехать в Форт-Уорт.

До Форт-Уорта всего три с половиной часа езды на юг, может, даже меньше, если гнать, как мне нравится. Серо и облачно, но меня это не угнетает. Когда ты несешься по магистрали со скоростью почти сто тридцать, когда ты далеко от школы, работы и родителей, ты не можешь не радоваться свободе. А еще мое приподнятое настроение объясняется тем, что я после стольких лет наконец-то увижусь с отцом. Эйми предвкушает встречу с таким же нетерпением, что и я, даже несмотря на то, что мы пропускаем церемонию вручения аттестатов.

Да, мы пропускаем торжественные мероприятия в школе. Отец сам предложил встретиться в эту пятницу, когда я говорил с ним по телефону. Он же не знал, что церемония состоится тем же вечером. Я уверен: если бы я сказал ему об этом, он с радостью назвал бы другую дату, но какой в этом смысл? Ведь мне аттестат все равно не дадут. Мистер Жопастер выполнил свою угрозу. Мне предстоит все лето ходить на курсы.

Очевидно, что и маму Эйми ситуация совсем не обрадовала. Не знаю, как Эйми объяснила ей наш отъезд, но главное, что ее мамашу в принципе не радует мое присутствие. Плохое влияние и все такое. Но ничего страшного. Я и не ожидал иного от женщины, которая теряет контроль над своей дочерью. А именно это и происходит. Эйми уже набралась опыта в том, как отстаивать свои интересы, и стала практически мастером этого дела. Естественно, ей в этом помогает пара глотков водки.

Что до моей мамы, я просто сказал ей, что торжества перенесены на следующие выходные, и она даже не потрудилась проверить. Потом у меня будет время, чтобы объяснить ей ситуацию с летними курсами. Я не рассказал ей, что еду к папе, и попросил Холли не говорить. Мне не нужно, чтобы мама выела мне мозг лекцией о том, какой он плохой и что я от одного разговора с ним заражусь такими же непотребствами.

А вот то, что Эйми пропускает церемонию, меня расстраивает. Она долгие годы усердно трудилась ради хорошего аттестата. Хотя какой прикол в церемонии? Нужно ли ей стоять на сцене в длинной шеренге тех, кто ее практически не знает? Кроме того, если бы она узнала, что я не получаю аттестат, то для нее все было бы испорчено.