Она продолжила обход квартиры. В спальне, в старом шифоньере - полки: постельное белье. На перекладине на плечиках висели норковая шубка и демисезонное драповое пальто. И еще что-то, закрытое холщовыми чехлами. Марина приподняла чехлы - один и другой, и ахнула. Отцовский парадно-выходной костюм и нарядное мамино платье! Господи, да как же Ирина хранила их столько лет и ни разу не показала сестре?!

Марина аккуратно достала зачехленные плечики с одеждой и разложила ее на широкой кровати. Так и есть. Темно-синий костюм папы, белая рубашка в тонкую голубую полоску и галстук - с синими и вишневыми диагоналями. Он очень нравился маме. Может быть потому, что ее чудесное платье было из элегантной благородной шерсти цвета бордо. И нарядные родители выглядели вдвоем так торжественно и стильно. Настоящая королевская чета…

Младшая сестра еще долго сидела на краешке кровати и вспоминала отца, маму, Ирину, детство. И не было сил встать и спрятать обратно эти реликвии, почему-то так бережно и секретно хранимые старшей сестрой.

А часом позже, заглянув в кладовку между комнатами, она увидела две огромные картонные коробки с аккуратной надписью (маминым почерком!) на боках: "Игрушки девочек".

–  Нет ничего удивительного в том, что я нашла игрушки… - прошептала Марина, растянувшись на пахнущих старыми духами простынях. Ходики с котом-звездочетом тихо подтвердили это: "Тик-так! Тик-так!"

Ах ты, старый и глупый кот, сколько лет ты уже отсчитываешь секунды, начав делать это еще тогда, когда Ирка-королевишна лежала в пеленках, а счастливый король-отец и молоденькая богиня-королева-мать шептались по ночам о том, что через годик-другой неплохо бы заиметь и сына. "Вначале нянька, а потом - лялька!" - высказывала мать замшелую деревенскую мудрость, наверняка запомнившуюся ей от вдовствующей императрицы - старенькой суровой бабушки. "А что?
– соглашался отец.
– Квартиру как раз и получим, под двоих-то…" - и они тихо хихикали и шушукались в темноте, представляя себе, как переедут в новый дом и по этому случаю купят свой собственный телевизор. Теперь-то они уже не будут вечерами ходить к соседям по коммуналке, чтобы посмотреть забавные фильмы, вроде "Медвежьего цирка Валентина Филатова". А кот-звездочет поддакивал им, блестя еще совсем новенькими эмалированными глазами, ходившими туда-сюда, туда сюда, тик-так, тик-так! Да-да! Да-да!

И над всем эти маленьким семейством широко раскидывало свои руки-крылья большое и теплое счастье…

"Таких бы, как Маринка, я бы еще хоть десять родила, - говорила несколькими годами позже королева-мать.
– Спала тихо, по ночам концерты не закатывала. Ирка у меня - шило! На дыре дыру вертит, а с Маринкой я и горюшка не знаю. Спокойная, рассудительная…"

–  Нет-нет!
– вдруг вмешался в разговор кот.

"Конечно же, "нет-нет"!
– подумала Марина.
– Вот тут ты прав. Видела бы ты нас, мама, в Королевстве…"

Могущество принцесс было неимоверным. Они легко переносились из одной эпохи в другую, в зависимости от того, что узнали, услышали или прочитали. "Это все папина заслуга, - думала Марина.
– Его библиотека - огромный мир, из которого мы брали все то, что нам было необходимо в наших странствиях и приключениях - вот источник нашего всесилия". Они сидели рядышком на полу, рассматривая огромные цветные сборники репродукций, а потом бежали к отцу с вопросами. "Папа, а кто такие Урия и Вирсавия? А почему такая красивая девушка держит на коленях блюдо с головой Иоанна Крестителя? Папа, а что это за три грации такие?" - вопросы сыпались до бесконечности, и только король-отец, усталый рыцарь знал все-все ответы… или давал им в руки толстый том "Справочника по мировой мифологии". "Держите и ищите! Найдете - расскажете мне все по порядку, хорошо?"

И они искали, а потом взахлеб рассказывали отцу и маме, перебивая друг друга и иногда даже ревниво толкаясь - им не терпелось поделиться открытым только что миром…

А потом они бежали к себе и немедленно вторгались в этот узнанный мир. О, у них-то Медея не оставалась покинутой Тезеем - нет! Она выходила за него замуж и напоминала герою о том, что надо как можно скорее поменять черные паруса на белые, ведь отец ждет сына на обрывистом берегу моря! Королева Марго благополучно спасала де Моля, а ученики Христа не давали его в обиду, чтобы страшные картины с распятием так никогда и не были написаны.

Многое из того, что они узнавали, не появлялось в волшебном королевстве, ведь сестры успокаивались тем, что вершили свое девчачье правосудие в сердцах, твердо зная, что оно и есть самое справедливое. Однако что-то входило в их тайную жизнь навсегда. Иногда им казалось, что они - юные девочки-богини, в чьих силах зажигать новые солнца и создавать целые страны, жизнь в которых текла в мире и гармонии.

–  Когда же мы поняли, что мир вокруг нас сложнее и жестче?
– пробормотала Марина, невидящими глазами глядя в темное окно спальни не закрытое на ночь шторами. Лунный диск то заслонялся медленно плывущими по небу облаками, то открывался полностью. И тогда на его фоне четко выделялись графикой голые ветки деревьев. Словно контуры какого-то сказочного леса.
– Ведь было же что-то…

Да, было. Она вспомнила это внезапно. Вспомнила сразу все. Порыв ветра распахнул неплотно прикрытую форточку, но Марина не заметила этого. К ней вернулись…

Глава 5. О лесной дорожке ночью, несчастных вампирах и суровом Охотнике

…к ней вернулись страхи. Очень уж неуютно было идти по лесной дорожке ночью, когда огромная, уже начинающая убывать, луна пробивалась сквозь путаницу ветвей, почти не давая света. Ирина подобрала толстую смолистую ветку, обмотала ее конец платком и ловко чиркнула спичкой. Даже в волшебной стране им никак не давались кремень и тесало. Упрямый трут так и не разгорался. Поэтому, отправляясь в королевство, сестры брали с собой коробок спичек, обычно заранее спрятанный в ящике стола.