Турок спасло здесь и ещё одно обстоятельство. Высланная в ночь на 3 января вперёд Сибирская казачья бригада имела задачу взорвать мост через реку Аракс близ Кепри-кея, предварительно уничтожив его охранение. Однако сибирские казаки, не имевшие проводника из местных жителей, заблудились в ночи при начавшейся сильной метели и вынужденно возвратились на исходные позиции.

Впоследствии выяснились обстоятельства неудачи. Бригада русской конницы почти достигла моста, но, сбившись в непроницаемой тьме в горах с верного пути, проблуждала в неприятельском тылу до рассвета. В ту ночь к тому же турецкому охранению переправы через Аракс было запрещено жечь костров. Так что «светомаскировка» охраны себя показала с самой лучшей стороны.

Однако сибирские казаки уже через несколько дней вознаградили себя успехом за эту оплошность. За горой Хасан-кала они вместе с кубанским 3-м Черноморским казачьим полком, пойдя в атаку неудержимой лавой, разгромили близ Хасан-калы турецкий арьергард. Конники преследовали его на дальность прямого пушечного выстрела с передовых фортов Эрзерумской крепости.

Появление многих сотен казаков перед эрзерумскими фортами стало полной неожиданностью для неприятеля. Сибиряки и кубанцы появились перед фортами в тот час, когда турки очищали укрепления от обильно выпавшего снега. Переполох получился большой: аскеры, бросая лопаты и мётлы, бросились в панике под защиту крепостных батарей.

Казаки взяли в плен по пути к Эрзерумской крепости около 2 тысяч султанских аскеров из 14 различных вражеских иол ков восьми дивизий (!). Это одно свидетельствовало о том «грешном беспорядке, в котором отступала к Эрзеруму уже наполовину разгромленная 3-я турецкая армия. Эрзерумский гарнизон после прихода такого «напуганного русскими дополнения» был далеко не в восторге.

3 января в штаб Отдельной Кавказской армии пришло первое, долгожданное донесение из-под Эрзерума:

«Турки готовят форты к обороне. Отступившие из Пассинской долины неприятельские войска пополняют крепостной гарнизон. С фортов открыт пушечный огонь...»

Это дало Юденичу полное право доложить в Могилёвскую Ставку:

— Авангард наступающей Кавказской армии сегодня днём вышел на ближние подступы к Эрзеруму.

— Поздравляю вас и моих солдат Кавказской армии с успехом. Жду от воинства России полной победы.

— Не сомневайтесь в них, ваше величество. Эрзерум будет взят со дня на день.

— Бог вам в помощь. Помните, что на других фронтах с Кавказа ждут только победных сообщений...

На следующий день с боем было взято селение Кепри-кей, позиции вокруг которого турки укрепили по всем правилам полевого фортификационного искусства германской армии. Ошеломлённые ударом полки 9-го и 10-го вражеских корпусов сперва дрогнули, а потом бежали в сторону уже недалёкого Эрэерума. Горные дороги захлестнул человеческий поток. Султанские офицеры всех рангов оказались бессильными удержать своих аскеров, хотя приказ корпусных начальников гласил:

Держаться стойко, как подобает героям-воинам османского султана...

На южном берегу реки Араке турецкие батальоны тоже стали отступать. Делали они это неорганизованно, оставив русским свои артиллерийские склады. Среди турецких командиров не нашлось человека, кто бы отдал приказ об их подрыве.

Наступавшая здесь 4-я Кавказская стрелковая дивизия имела полный успех. Её авангардные батальоны гнали турок вдоль северного берега реки Араке всё дальше и дальше, не давая им «зацепиться» за селения с их каменными постройками.

Обходной отряд дивизии под командованием капитана В. И. Сорокина в ночном бою овладел окраиной древней крепости Календор. После жаркой перестрелки её гарнизон капитулировал, не став до последнего защищать обветшалые по давности времени календорские стены и бастионы.

Командующий 3-й турецкой армии генерал-лейтенант Махмуд Камиль-паша метал громы и молнии, требуя от своих пашей и дивизионных начальников только одного: остановить наступление русских любой ценой. Но было уже поздно — турецкий позиционный фронт трещал по всем швам, причём рвался не только там, где было тонко. Атакующих не могли сдержать даже самые искусно устроенные полевые укрепления.

Всё же турецким войскам на эрзерумском направлении удалось избежать полного разгрома. Здесь вина во многом лежала на штабе 1-го Кавказского корпуса и его командире генерале Калитине, который с опозданием отдал распоряжение о начале преследования отступавшего неприятеля.

Причина была выяснена: корпусная разведка допустила нерасторопность и «проморгала» час, когда неприятель начал покидать занимаемые позиции. Генерал Юденич по телеграфу потребовал от всех начальников, начиная с полкового звена, следующее:

— Разведку и по фронту, и в его глубину вести днём и особенно ночью. Любой факт отхода турок перепроверять. Догладывать о том по инстанции незамедлительно.

В боях прошли и Рождественские праздники. Командующий Кавказской армии в эти дни посещал госпиталя, эвакуационные транспорты с ранеными, был на передовой. В оковах заранее готовились к встрече Юденича, и всё шло по неписаному правилу. С появлением автомобиля генерала на полковых позициях раздавалось:

— Ста-но-ви-сь!