– Я помню чудное мгновенье,

Передо мной явилась ты...

И вдруг он, вздохнув, удивился:

– Ну, магнитик, намагнитила! Все заболели Пушкиным!

– По-моему, очень хорошая болезнь, - сказала Светка.

И сейчас, среди моря, ей было приятно, что Ветер тоже болен Пушкиным. Он даже насвистывал иногда ту же мелодию про прекрасное мгновенье.

И Светка поинтересовалась:

– А ты что, помнишь, какой у Пушкина был голос?

– Конечно!
– ответил Ветер.
– Конечно! Боевой, веселый. Как он сам.
– И разгоряченно добавил: - Будь он с нами, он тоже вложил бы как следует этой китобойной шпане!

И Моторыч уже без всякого стеснения спросил:

– Так сколько же тебе лет, если ты видел Пушкина?

Ветер озорно крикнул:

– Может, сто, может, двести, а может, и тысяча!

– Старик!
– рассмеялась Светка.

– Ну нет, я всегда молодой!
– живо возразил Ветер.

– Не стареешь, не умираешь?

– Нет! Я только замираю, если нахожусь без движения, хотя засиживаться некогда. А старик — это как в сказке про золотую рыбку: «Старик ловил неводом рыбу...»

Мотор Моторыч вздохнул. В это время, улучив момент, прошелестело и Облако:

– И про облака поэты тоже очень любили писать стихи...

– Конечно!
– воскликнул Ветер, который чуть не сдул шляпу с самого Пушкина.
– Да еще как писали - заслушаешься!

Он тысячу раз листал страницы книг и слушал, как школьники учили стихи или отвечали у доски.

– Хотя бы это: «Тучки небесные...

– Вечные странники...» - поддержала его Светка, поглядывая в бинокль. За это стихотворение Лермонтова она даже получила пятерку. Правда, с минусом.

– А это!
– восхитился Ветер.
– «Ночевала тучка золотая на груди утеса великана...»

– Это, может быть, про меня, - вздохнуло Облако.

Но тут Ветер прислушался к звукам из атмосферы и рассмеялся:

– Ха-ха! Китобойная шхуна «Банзай - мару» уже выступает со срочным сообщением про ино¬

планетян. А разбойничек-гарпунер даже демонстрирует по космическому телевидению синяки от веника, шишки от зонтика и царапины от когтей из космоса!

– Запомнил!
– довольно проурчал потомок пушкинского кота, и Светка засмеялась, но заметила:

– А вот как они собирались бить китят, не скажут!

И вдруг Ветер резко сказал:

– Братцы, меняем курс! Тревога! SOS!

Он улавливал все без аппаратуры.

Моторыч, заметив внизу большой косяк красноперки, проворчал:

– Только соберешься разматывать леску, обязательно оторвут от дела...

И Облако выдохнуло:

– Только знай, туда-сюда, сюда-туда...

– Бессердечный народ!
– выпалил Ветер, будто у него самого билось горячее сердце.
– Там, может быть, тайфун, беда, гибнут люди!

Светка скомандовала:

– Всем на палубу! Полный вперед!

И облачный Пушкин посмотрел вслед дружной команде.

КОГДА КРИЧАТ «АРИГАТО!»

Они мчались что было сил и скоро оказались над тонущей рыбацкой шхуной. На верхушке мачты уже сидел маленький раскосый мальчишка, следом карабкались старые рыбаки, они забирались все выше, но не забывали давать подзатыльники стоявшему внизу рулевому: по его вине судно налетело на скалу! Пойманная рыба уходила в пробоину, спасательная шлюпка качалась в стороне, а они отпускали шлепки и кричали: «SOS! SOS!»

– Нашли время для шлепков!
– сердито сказала Светка, подтянулась зонтом к мачте - и через мгновение малыш качался на покряхтывающем от нового груза Облаке.

Ветер умело подогнал к мачте шлюпку* и Моторыч захрипел слетевшим в нее рыбакам «Мотор заводите, заводите мотор!», потому что в шлюпке тарахтело не от мотора, а от шлепков бе- долаге-рулевому.

Светка опустила в шлюпку мальчугана, которому совсем не хотелось покидать необыкновенное уютное место и, достав из рюкзака, сунула ему в ладошку кусок хлебной краюхи.

Наконец мотор шлюпки весело затараторил. Рыбаки, разом прокричав: «АригатоЬ - что по- японски всегда означало «Спасибо!», помчали в сторону синевших вдали японских островов. Оттуда навстречу им торопились вызванные Ветром спасатели. И только тут рыбаки начали открывать в изумлении рты и наконец-то сообразили, что и девочка, и кот плывут на облаке.

А Облако поднатужилось, довольный Ветер запел «По морям, по волнам», Моторыч запустил свой мурлыкающий моторчик, и по Светкиной команде друзья тронулись по своему маршруту. Светка была довольна собой, а еще больше—друзьями. Ей подумалось, что энергичные действия их экипажа могли бы понравиться даже бывалому капитану Солнышкину. Никто не терял времени. Все действовали! Как настоящие пушкинские витязи!