– Ясно, в гостинице!

Ее родители, прежде чем попасть к деду на маяк, всегда ночевали в гостинице. И, опустив руку в карман, она достала несколько, оставшихся от покупки жвачек, аккуратно сложенных рублей.

– Мур-мур!
– усмехнулся кот.
– Да на эти рублики сейчас не купишь даже пары колбасных шкурок.

– Пожалуй, Моторыч прав, - согласился Ветер. Пускаться в дорогу с такими финансами было, конечно, легкомысленно. Но тут же он деловито оглядел бухту и решил: - Ничего! Только придется поискать какую-нибудь брошенную посудину, а там для морских бродяг каюта всегда найдется!

– Тогда веди!
– проворчало Облако.

Посмотрев вниз, на гущу ржавевших в углу

бухты старых кораблей, Ветер скомандовал: «Пошли!» — и стал планировать к давно забытому пароходу «Светлячок».

Но там, как ни странно, из каюты иллюминатора уже торчала чья-то любопытная физиономия. Он вильнул к «Старому борщевику», но и там было битком набито.

Ветер оглянулся и собирался даже почесать в несуществующем затылке, как вдруг с мостков, ведших от берега к старенькому теплоходу «Кок Борщик», раздался удивленный хриплый голос:

– Ха-ха! Привет Морскому Ветру! Привет, бродяга! Ты что, не узнаешь старых друзей? Да это же я, Мишкин!
– И в сумраке возникла огромная фигура в тельняшке на крепких плечах. От нее хорошо пахло машинным маслом, так что Моторыч с удовольствием вдохнул родной машинный запах.

– Ну что, узнал? Мы же с тобой и Солнышки- ным обошли чуть не весь свет. И Японию, и Антарктиду, а у острова Таити вместе насвистывали:

«У острова Таити Жил негр Тити-Мити...»

– Жил негр Тити-Мити и попугай Ке-ке!
– подхватил весело Ветер - и бросился на шею огромному приятелю, с которым в самом деле обошел все океаны, пел и про Тити-Мити, и Ке-ке, и мисс Мери Биль-Боке. Да только ли это! Он хотел напомнить, как двенадцать негритят пошли купаться к морю, но тут Мишкин протер глаза и приблизился носом к самому Облаку:

– А это что за мисс? Да это же внучка Патефо- ныча - Светка!
– удивился Мишкин.
– Не может быть! Я же ее когда-то подбрасывал выше маяка!

– Почему это не может?
– удивилась теперь Светка и вздернула курносый упрямый носишко.

– Так выросла, что не узнать! Вот только тельняшка нашего старикана.

– Все вырастают, - сказала невозмутимо Светка и, оглядев с ног до головы громадного Мишкина, хотела что-то добавить, но Мишкин опередил ее вопросом:

– А что это у вас за такой сказочный способ передвижения?

– Ничего сказочного!
– вздохнуло Облако.
– Обыкновенные законы физики: повышенное давление плюс Ветер.

– Плюс сила воли, - сказала Светка,

И тут, что-то сообразив, Мишкин воскликнул:

– Так не о ваших ли инопланетных подвигах целый день по транзистору лопочут япончики?

Он тоже понимал по-японски, по-английски и даже несколько коротких слов по-китайски.

– Конечно, о наших, - подтвердил Ветер. И вдруг вежливо полюбопытствовал: - А вот о том, что нашему экипажу негде в родном городе ночевать, они ничего не говорили, а?

– Так нет проблем!
– весело воскликнул Миш- киш - Но проблем!
– добавил он, как говорят на Кубе.
– Пошли! На «Коке Борщике» старым друзьям всегда найдется место!

И, сняв Светку и Моторыча с Облака, он потопал покачаюнщмся мосткам. Впереди он, за ним Светка и кот, потом Облако, возле которого Счастливо посвистывал Ветер.

ВЫ ЧТО, НА ПОМОЩЬ БОРЩИКУ?

Старый маленький теплоход «Кок Борщик» сотни раз пробирался среди льдин в арктических

морях» так что его не однажды обнюхивали любопытные белые медведи, еще сто проходил под тропическими пальмами, и о его днище, бывало, почесывались нагловатые акулы и пробовали точить зубы проголодавшиеся крокодилы. Но после того, как о его борт потерся шатавшийся без дела айсберг, «Борщик», поскрипывая и вздыхая, доковылял до родного берега и стал там, как говорят моряки, на вечный прикол.

Ходить в далекие моря и штормовые рейсы ему уже не светило. Зато вспоминать старые плавания и сногсшибательные морские истории можно было сколько угодно. Тем более что на нем жил самый сногсшибательный народ, которого ничто не сбивало с ног. И ходивший по океанскому дну рядом с осьминогами водолаз Пузырьков, и старый цирковой боцман Бурун, а рядом с самим Борщиком обитал друг Солнышкина Мишкин, каюта которого была просто набита воспоминаниями о самых веселых мореплаваниях. На столе у него вместо пепельницы покачивалась половинка кокосовой скорлупы из Индии, возле которой он вывалился за борт и целых восемь часов лежал на воде среди акул. Рядом розовела раковина с Кубы и белел срезанный для друга радистом Пер- чиковым коралл с островов Фиджи. А над койкой, на которой, между прочим, сиживал, бывало, старый Патефоныч, среди журнальных красавиц висел снимок, где Мишкин, Борщик и штурман Солнышкин жевали огромных сингапурских креветок.

И наверное, старые приятели пустились бы в увлекательные воспоминания, если бы их не тревожили сегодняшние дела.

Поэтому старый друг кока Мишкин спросил:

– Вы, конечно, тоже на помощь Борщику?

– А что?
– воскликнул Ветер.
– С ним что-то случилось?!

– Все спешат к нему! Все!
– И Мишкин хотел что-то объяснить друзьям, особенно Светке, которая сразу взяла веник и принялась за уборку.
– Я думал, вы знаете.

В это время за иллюминатором плеснула такая рыбина, что Моторыч замурлыкал и, сдернув с шеи леску, бросился разматывать ее, хотя по части историй - особенно с Борщиком - мог сам наговорить сколько угодно.