Огромное оранжевое солнце дважды полностью исчезало за плотными тучами, что вообще-то редкость, за все время я только раз видел небо целиком в тучах.

Белое промелькивало дважды, но я успевал увидеть его только раз на самом краешке, свободном от туч, а потом уже почти в зените, где среди сплошного покрова на пару минут образовался разрыв.

К вечеру Понсоменер усмотрел далеко от дороги большой дом старинной постройки, я пустил коня вперед, вдвоем рассмотрели издалека, подъехал и Рундельштотт, сказал с ходу:

– Хороший человек. Можно довериться. Но не полностью…

– Попросимся на ночлег?

Он кивнул.

– Впереди еще долгий путь. Я выдержу, а вот вы, молодое поколение, скоро скиснете. Да и женщина с нами…

– Ночует и в лесу, – напомнил я.

– Один-два раза даже интересно, – согласился Рундельштотт, – а вот больше…

На Фицроя мы даже оглядываться не стали, у него сейчас по определению не может быть объективного мнения. И вообще никакого мнения.

Понсоменер все понял и молча свернул с дороги. Из дома нас если и увидели, но никто не вышел на крыльцо. Понсоменер послал коня к воротам, а там, не покидая седла, постучал рукоятью ножа в ворота. Долго никто не отвечал, я подъехал как раз к моменту, когда на той стороне послышались шаги, Понсоменер и это рассчитал, я успел увидеть голубоватый силуэт за толстыми досками, грубый голос пробасил недовольно:

– Кто?

– Гости, – ответил я. – Издалека.

После минутного размышления звякнули цепи, со скрипом сдвинулся в петлях массивный засов. Ворота приоткрылись, мы с Понсоменером первыми въехали во двор, широкий и вымощенный ограненным булыжником.

Из главного входа вышел, сильно прихрамывая и опираясь на палку, крупный мужчина, худой, но широкий в плечах, совершенно седой, одетый в расшитый золотом дублет и темные брюки из кожи.

– Глерд Шнаур, – назвался он ровно и чопорно. – Хозяин этого скромного жилища.

– Глерд Ювал, – ответил я, – мой друг Понс, а это наш хозяин Рунд… ах да, несчастный глерд Фигельмигль с его романтической любовью…

Он бросил пытливый взгляд на Фицроя, у того в самом деле счастливо-несчастный вид, а существо за его спиной так прижалось к его спине и зыркает любопытными глазами, что их любовь не увидит только слепой.

– Добро пожаловать, – ответил хозяин несколько чопорно. – Вы получите полную защиту и гостеприимство.

Во дворе тот же мужик, что открывал нам ворота, собрал наших коней и увел в сторону длинного сарая, что когда-то служил конюшней, а сейчас с одного конца зияет выбитыми окнами.

Рундельштотт бросил в мою сторону предостерегающий взгляд. Хозяин этого дома как-то слишком быстро сообразил, что мы от кого-то бежим, только еще не знает, насколько наш противник могуществен, надо держаться очень осторожно…

Пока мы вытряхивали пыль, смывали грязь и пыль дороги, в доме что-то происходило, я слышал скрип, глухой рев такой октавы, словно голос подал сам дом, неясный грохот, а когда мы вышли в зал, тот же мужик, что открывал нам ворота, указал на распахнутую дверь:

– Стол там. Можете рассаживаться…

Из другой двери вышел хозяин, прихрамывая еще сильнее и опираясь на палку, я сразу сказал с учтивейшим поклоном:

– Благородный глерд Шнаур, вижу ваше исполненное истинного величия лицо благородного и великодушного человека, и ни капли не сомневаюсь, вам свойственны все истинные порывы души юности!

Он ответил со старомодной галантностью:

– Мои юные гости, я считаю своим долгом и обязанностью предоставить вам приют и ночлег в своем просторном доме, что знавал и более достойные дни, но его камни никогда не видели бесчестья в этих стенах!

– Тогда вы поймете нас, – сказал я с надеждой. – Мы с благородным Рундом помогаем нашему другу Фигелю сбежать с возлюбленной в его дальнее имение, где их не найдут недруги. Увы, мир не всегда добр к тем, кто никому зла не делает и не замышляет!

Он грустно улыбнулся:

– Мне ли не знать… Чувствуйте себя в полной безопасности. Если что и случится, я вас в обиду не дам.

– Мы отбудем на рассвете, – заверил я.

Рундельштотт приблизился, поклонился.

– Глерд Шнаур… Я очень сожалею, что распухшие суставы в вашем правом колене мешают вам в полной мере наслаждаться жизнью.

Хозяин учтиво поклонился.

– Да, но…

– Я лекарь, – произнес Рундельштотт важно. – Вот зелье, оно сразу убьет вашу боль и даже начнет лечить суставы. Прошу вас, примите сейчас.

Он подал ему капсулку в оранжевой обертке. Хозяин в нерешительности взял кончиками пальцев, взглянул на Рундельштотта.

– И что…

– Просто проглотите, – сказал Рундельштотт. – Мы не успеем закончить ужин, как… В общем, увидите.

На лице хозяина отразилось колебание, очень уж не похоже это странное лекарство на привычные отвары, настойки и примочки, но под взглядом Рундельштотта, чтобы не обидеть старого и почтенного человека, положил капсулку в рот и запил вином.