Впрочем, и у водоплавающих птиц, не умеющих нырять

(у гусей, лебедей и пеликанов), крылья все равно хорошо

защищены от воды в перьевых нишах на боках. Поэтому они,

особенно по утрам и в полуденные часы, устраивают так

называемые «игровые ныряния». Вы их много раз видели: вся

гусиная стая, громко шлепая крыльями, с гоготом «бежит»

по воде, поднимая фонтаны брызг. Такое коллективное

купание основательно промывает не только крылья, но и все

перья и кожу под ними, куда вода, хоть весь день гуси

будут «мокнуть» в ней, ни разу не попадет.

Утка, которая несколько дней не купалась, хотя и

смазывала все время перья, если ее сразу пустить в воду,

может... утонуть. Об этом хорошо знают охотники. А те из

них, которые этого не знают, рискуют испортить себе всю

охоту. И я осмелюсь дать им совет: не держите — в

квартире, в сарае или в ином другом месте — подсадную утку

долго без воды, дайте ей хотя бы таз с водой, чтобы она могла

смачивать перья. Иначе утонет на охоте и крякать будет

некому!

У известного немецкого дрессировщика Карла Гагенбека,

когда он только начинал свое дело и еще плохо знал птичьи

повадки, однажды утонули все купленные им дорогие утки.

Он пустил их в чан с водой, ненадолго отлучился, пришел —

видит: уток нет. Думал, украли, потом посмотрел: все утки

лежат на дне. Оказалось, что человек, у которого он их

купил, не давал уткам купаться. Перья их стали грязными,

слиплись, в воде быстро намокли, и птицы утонули.

Птицам важны не только омовения в воде, но и

обязательно в воде чистой, проточной.

До поры до времени природа успевала очищать реки от

грязи, которую люди сливали в них. Ведь вода, этот чудо-

минерал, сама себя умеет очищать. Но теперь природа не

справляется с мутными стоками, которыми города

наполняют реки планеты.

Даже в морях вода грязная. Каждые сутки все суда

мира выливают в море около четырнадцати тысяч тонн

мазута. А одна его тонна растекается тонкой пленкой по

двенадцати квадратным километрам поверхности моря! Давно

уже все моря и океаны сплошь покрылись бы радужной

«корочкой» — на это требуется всего семь лет! — если бы не

микроорганизмы, которые разлагают нефть.

Но и они теперь едва справляются с этой задачей: пять

миллионов тонн — столько нефти каждый год выливают

люди в океаны.

И каждый год погибает от нее около двухсот тысяч

морских птиц. Ничего не подозревая, садятся птицы на воду.

Нефть склеивает их перья, и птицы умирают.

Загрязнение воды несет гибель всему живому в воде и

на суше.

Напрасны будут усилия по охране природы, если все

люди всех стран энергично и сознательно не поведут борьбу

за чистоту воды.

Итак, с грязными перьями птицы ни летать, ни плавать

не могут.

В чем же тут дело?

Тончайшие щетинки пера, так называемые бородки,

которые, цепляясь друг за друга микроскопическими

крючочками, делают его прочным, без воды слипнутся и

сломаются. Но и после купания или если вы взяли, скажем, птицу в

руки — поэтому они так этого не любят,— бородки теряют

взаимную связь: перо делается рыхлым, растрепанным. Если

махать им, воздух оно рассекает не упруго, а мягко, как

масло — нож, и поэтому не получается нужного для полета

упора, необходимых аэродинамических сил. Но если перо сильно

встряхнуть, микрокрючки его «запоров» автоматически

войдут в соединение друг с другом, и око снова станет упругим.

Вот почему, искупавшись и выбравшись на берег, птицы

клювом отжимают воду. Отряхиваются — трясут сначала

всем телом, потом головой (только совы делают наоборот).

Это совсем не пустое дело — отряхивание.

Сильной встряской птицы не только сбрасывают воду с

перьев, но и восстанавливают их структуру, без чего летать

не могут.

Мелкие бородки чистых, промытых перьев, цепляясь

друг за друга крючочками, снова делают опахало пера

упругим и компактным.