Люди привыкли судить о человеке лишь по внешности. Вот и ты считаешь, что раз

смазлив на лицо, значит сексуально неуравновешен, да?

– Прости, - опустила я голову. - Наверное, я плохо еще тебя знаю. И мне

действительно было больно видеть тебя рядом с ней. Выходит, я еще и ревнивая...

Максим усмехнулся и зарылся лицом в мои ладони.

– На твоем месте я бы метал громы и молнии. И в таком состоянии запросто

совершил бы какую-нибудь глупость. Ты же не устраиваешь истерик, не топаешь

ногами, не кричишь, даже если тебе очень плохо. Единственное, что можешь себе

позволить - это беззвучно плакать, - последние слова он произнес с болью в голосе

и принялся покрывать поцелуями мои ладони, пальцы, запястья, поднимаясь все

выше.
– Прости меня...
– прошептал он, целуя уже мою шею.
– Я так хотел оградить

тебя от всего этого...

Его губы обжигали мою кожу, жаром охватило все тело. Если с Пашкой я всегда

сохраняла голову трезвой, то с Максом я забывала обо всем на свете, едва не

растворяясь в его нежных, опьяняющих объятьях. Но Максим, похоже, держал

ситуацию под контролем. В какой-то момент он с явным усилием оторвался от

меня и, тяжело дыша, поднялся на ноги.

– Черт! - выругался он, взлохматив свою шевелюру и нервно рассмеявшись. -

Кажется, я переоценил свои возможности... Мое желание слишком велико. К

счастью, мы скоро поженимся. И ты станешь моей...

– Только твоей, - прошептала я, обвивая руками его шею и прильнув губами к его

губам.

– Ты не представляешь, как я благодарен тебе за это, - пробормотал он у моих губ.
–

Для меня это честь...

– Я рада, что ты ценишь это, - грустно улыбнулась я.
– Порой мне кажется, что

Пашка не понимает меня. Он всегда считал это пережитком прошлого, капризом,

прихотью... Может это и так, но... Я хочу, чтобы тот, с кем я свяжу свою жизнь, был

моим первым и единственным.

В глазах Максима плескался коктейль из эмоций: восхищение, гордость, нежность,

любовь...

Я улыбнулась, провела рукой по его щеке.

– Ну что, как продвигается подготовка к свадьбе?
– приподняла я одну бровь.
– Я

могу чем-то помочь?

– Надеюсь, ты любишь сюрпризы?
– раздвинул он в усмешке губы.

– Обожаю, - чмокнула я его в щеку.

***

Утром во вторник меня немного тошнило. Наверное, съела что-то не то. Я выпила

три таблетки активированного угля, запаслась бутылкой воды и пакетом кефира и

отправилась на работу. Спрятавшись за забором, я подождала, пока Пашка

вырулит со стоянки, и вошла в школу, неприятнейшим образом столкнувшись в

дверях с Настей Плетневой. Окинув меня презрительным взглядом, она вздернула

подбородок, поправила на плече лямку бледно-розового ранца и прошла мимо

меня, намеренно задев корпусом. Я удивленно вскинула брови. Кажется, я стала

объектом ненависти этой пигалицы. Хм. И за какую такую интересно

провинность? Что не дала соблазнить директора? Или видела ее в слезах, с

размазанной тушью и практически оголенной грудью? Нет, ну смешно же.

А на обеде ко мне подошла Елена Вячеславовна и попросила уделить ей пару

минут после уроков. Странно. Зачем ей это?

Но гадать над неприязнью Насти и подозрительной просьбой главного бухгалтера

мне было некогда. На занятиях мы лепили кукольную посуду из полимерной

глины, затем я попросила детей нарисовать свою мечту. Рисунки эти я

планировала раздать на последнем в этом году родительском собрании. Пусть

родители знают о чем мечтают их семилетие чада.

После уроков я убрала глину и прочие принадлежности в специально отведенную

для этого коробку, проветрила кабинет, вымыла доску, разложила по партам план

завтрашних занятий - таким образом я приучала моих спиногрызов к

организованности - и спустилась в бухгалтерию.

Елена Вячеславовна встретила меня с кружкой кофе в одной руке и сигаретой - в

другой. Я от удивления округлила глаза - курить в стенах школы!
– но смущенно

промолчала. Кто я такая, чтобы делать замечание главному бухгалтеру?