Увы! Шаги раздавались все ближе, а двери, через которые Брысь собирался вывести всю компанию к лестнице, оказались заперты. То ли охранники еще не дощли сюда с проверкой, то ли уже успели их закрыть. Так или иначе, друзьям пришлось спасаться от преследования в Концертном зале, которым завершалась роскошная Невская анфилада.

Савельич такому повороту событий даже обрадовался, так как неожиданно получил возможность увидеть очередной шедевр – серебряную гробницу Александра Невского.

– Между прочим, ее создали по велению императрицы Елизаветы Петровны, той самой, что запустила в Эрмитаж нашего брата!

Однако в данный момент музейные экспонаты и предметы интерьера интересовали Брыся исключительно с точки зрения наличия или отсутствия в них отверстий, сквозь которые можно было бы «проникнуть» в глубины времен. В этом произведении искусства он таковых не обнаружил и увлек своих друзей в Малахитовую гостиную императрицы Александры Федоровны, жены Николая Первого.

После строгой белизны Концертного зала на нежданных посетителей обрушилось буйство красок: изумрудно-зеленой, насыщенно малиновой, кремовой, золотой… Даже бывшему Личному Коту пришлось сощурить глаза, хотя он частенько сюда забегал, когда в комнате собиралась большая царская семья или принимали высоких гостей.

Картины прошлой придворной жизни захлестнули Брыся, и на несколько мгновений он забыл, зачем тут оказался. С наслаждением растянувшись на мягком диване, он предался воспоминаниям, как сиживал в засаде в складках портьер и ловил юных великих князей Константина и Николая за ноги. Доставалось иногда и Государю, и даже Государыне, ну, и высоким гостям, конечно, за что неоднократно получал веером по тому месту, откуда растет хвост.

Пока друг погружался в стародавние времена, которые лично для него закончились буквально пару дней назад, Савельич благоговейно разглядывал узоры на малахитовых колоннах, проверял когтями на прочность бархатистую обивку кресел и ажурную ширму, а Гусар примерялся острыми маленькими зубками к золоченой мебельной ножке.

За этими занятиями и застал их громкий возглас:

– Ну всё! Теперь не смоетесь!

Вошедшие проявили неожиданную сноровку и захлопнули тяжеленные двери перед носом у метнувшихся было к выходу экскурсантов. «Что ж, – злорадно подумал Брысь, – поиграем в догонялки!»

Трудно сказать, на что рассчитывали Люди, но явно не на то, что последовало в следующие несколько минут. Оставив поимку безобидного с виду пуделечка на «потом», они бросились ловить котов. Но и тощий черный, и более упитанный серо-белый в золотистом ошейнике одинаково ловко взобрались по плотным шторам под самый потолок, а оставленный без присмотра щенок весело крутился под ногами, радостно тявкая и повизгивая от переполнявшего его восторга. От избытка чувств он даже тяпнул одного из стражей порядка за лодыжку и помчался по Малахитовому залу, надеясь, что его тоже примут в игру.

Укушенный действительно кинулся следом, и они завертелись вокруг круглого стола из травянисто-зеленого уральского камня с фигурными ножками-балясинами, так что со стороны стало совсем непонятно, кто кого пытается догнать. В какой-то момент разгоряченный то ли преследованием, то ли погоней маленький пудель взлетел наверх, словно был легкокрылой птичкой, а не собакой, и запрыгнул в большую малахитовую вазу необыкновенной красоты.

Обрадованный таким исходом затянувшейся «игры», охранник перевел дух и сунул руку внутрь округлой чаши, намереваясь схватить щенка за шкирку.

– Что за черт! Куда он делся? – человек растерянно шарил по донышку единственного предмета в интерьере гостиной, сохранившегося из «допожарного» периода ее истории, о чем гласила табличка при входе в зал.

– Неужели у него получилось?! – воскликнули хором Брысь и Савельич, наблюдая за происходящим сверху.

Второй охранник оставил попытки стряхнуть котов, намертво вцепившихся в ткань, подтащил к столу старинное кресло и, взгромоздившись на него, заглянул внутрь вазы.

– Пусто! Ты уверен, что он запрыгнул именно сюда?

– Конечно, уверен! Ночь сегодня хоть и сумасшедшая, но с головой у меня пока все в порядке!

– Ничего не понимаю! Может, он нам померещился? Бывает такое, чтобы двоим сразу?

– Не бывает! – в сердцах воскликнул пострадавший от острых щенячьих зубов.

– А с этими что будем делать?