Дама, похоже, намеревалась продолжить расспросы, но не успела. Дверь распахнулась снова, и в проем шагнул здоровенный тип - бритый наголо и в кожаной безрукавке вместо рубахи. Меч у вошедшего был укреплен за спиной, а на левой скуле вытравлен знак - две короткие косые полоски, черная и желтая. Цвета ястребиного глаза.

Он усмехнулся, оглядев посетителей, и посторонился. В трактир вошел еще один Ястреб - но уже не просто боец, а самый что ни на есть коренной представитель рода. Аристократ в неведомо каком поколении - длинные волосы, холеная кожа, почти не тронутая загаром, задранный подбородок. Пластинчатая кираса из живого металла с родовым гербом на груди. И взгляд, под которым ощущаешь себя, в лучшем случае, тлей капустной.

Еще несколько бойцов шагнули через порог.

Все в трактире разом заткнулись - даже купчики сидели, разинув рты. Трое у стойки рядом со мной отреагировали по-разному. Девочка вздрогнула и прижалась к старухе, затравленно глядя на молодого аристократа. Старая дама тоже, кажется, растерялась - я видел, как ее костлявые пальцы сжали плечо воспитанницы. И только телохранитель сохранил хладнокровие. Видимо, в этот раз ситуация была для него понятой и однозначной. Он не дергался, не пытался что-то сказать и вообще не размышлял ни секунды, а просто сделал молниеносное движение кистью, и короткий кинжал сверкнул, рассекая застоявшийся воздух.

Если бы здоровяк в безрукавке пробыл в трактире чуть дольше, то его глаза привыкли бы к полумраку после яркого солнца, и он успел бы среагировать на бросок. Но сейчас ему не хватило какой-то доли секунды, и кинжал вошел точно в горло.

Мощное тело со стуком рухнуло на деревянный пол, и все на мгновение замерли словно статуи. А потом задвигались очень быстро.

Бойцы кинулись вперед, обнажив клинки. Телохранитель тоже выхватил меч и шагнул навстречу. Двоих противников он буквально вспорол одним изящно-слитным движением. Пока они падали, ушел от удара третьего, а четвертому чиркнул острием клинка по бедру. Блокировал несколько ударов подряд и сам перешел в атаку.

Хищно лязгала сталь; летели брызги горячей крови. Телохранитель не давал зайти себе за спину, перемещаясь с таким расчетом, чтобы противники мешали друг другу. Вертелся волчком, а меч его сверкал в полутьме, чертя убийственные зигзаги.

Это был образцовый бой. Пятеро уже полегли, а телохранитель даже не получил царапины. И все же, в конце концов, удача изменила ему. В тот момент, когда он оказался спиной к двери, в трактир вломились еще два Ястреба. Телохранитель не успел развернуться; чужой клинок рассек ему кожу.

Рана была не смертельной, но затрудняла движения. Парируя выпад слева, он поскользнулся и припал на одно колено. Выставил меч, отбивая очередную атаку, и в эту секунду Ястреб, зашедший сзади, со всего маху рубанул ему по затылку.

Аристократ усмехнулся. Брезгливо ткнул носком сапога наполовину обезглавленный труп и повернулся к девчонке и ее спутнице. Произнес с ленцой:

– Итак, благородные дамы. Теперь мы можем поговорить?

Он шагнул ближе и протянул руку, словно собираясь погладить малышку по голове. Опекунша зашипела и рванулась к нему. Длинноволосый перехватил ее за предплечье и буднично, без всяких эмоций ударил кулаком по лицу. Старуха повалилась на пол.

Аристократ присел перед девчонкой на корточки. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, не отрываясь. Наконец он сказал ей:

– Мелкая дрянь. Думала так просто сбежать?

Она всхлипнула и опустила голову. Но аристократ, взяв малышку за подбородок, заставил ее поднять взгляд. Девочка дернулась, но он держал ее крепко.

– Отпусти!..
– она давилась слезами.
– Отпусти, слышишь, ты!.. Обмылок!..

Похоже, это слово что-то для него значило. Что-то конкретное и очень обидное.

Он вскочил на ноги; маска холодного равнодушия дала трещину, и стало вдруг отчетливо видно, что аристократ - совсем еще молодой парнишка. Лицо его пошло пятнами, а в глазах полыхнуло чистое, незамутненное бешенство. В эту секунду он себя совершенно не контролировал. Судорожно схватился за меч, замахнулся и рявкнул:

– Сдохни!

4

Скажу честно - не знаю, как я бы отреагировал, если бы длинноволосый ударил молча. Что поделать, я всего лишь "голем, лишенный души", как изящно сформулировал жрец. Меня мало интересуют дела людей, и я не вмешиваюсь в них, если не имею прямых инструкций. Сейчас ситуация меня никак не касалась. Мысли мои были заняты сменой циклов и предстоящей казнью. Но, прежде всего, я наслаждался спокойным осознанием того факта, что уже через каких-нибудь три часа я перестану видеть и этот город, и его обитателей, и бледное, словно запыленное, небо, с которого таращится желтый безумный глаз. Одним словом, резню в трактире я наблюдал спокойно, как беспристрастный зритель. Семейная разборка аристократов меня тоже не особенно волновала. Да, девчонку было немного жаль. Но судьба есть судьба. Ценность жизни под этим солнцем, мягко говоря, относительна - кому об этом знать, как не мне...

Но Ястреб, на свою беду, не сдержал эмоций. Мало того - он умудрился выбрать то единственное слово из всех, которое сейчас могло ему помешать.

Сдохни. Так было написано на портрете Угря.

Живи. Так звучала команда на парусине.

Простейшая инструкция, принятая мной к исполнению. Проще некуда. Тот, кому пожелали смерти, должен остаться жив.

И когда я услышал: "Сдохни!", у меня сработал рефлекс.

Я подставил свой клинок под удар.

Звякнула сталь.