Шрифт:
Надеюсь, я такой же.
Стремясь вслед за ним к совершенству, я направился в ванную, чтобы побриться, и невольно залюбовался прыщом во лбу, удивительным по мощи и красоте… Значит — есть еще силы в организме?
…И наконец пришло солнце — но, как всегда, с дикими морозами.
Лучший из худших
Повесть
Путь к саркофагу
Все трое в штатском, с ног до головы в белом, мы вышли из ворот дружественной нам воинской части. Тормознувший таксист-египтянин, однако, мгновенно сообразил, что к чему, и стал на бойком русском говорить, как он любит русских военных, что с ними вместе воевал в семьдесят втором на Суэцком канале и что у него есть русский друг, летчик Карапетян, который научил его летать и сбивать.
И, несмотря на эту пылкую дружбу, нагрел нас по-черному. Под его болтовню мы проехали темный душный город с нависшей над ним мусульманской цитаделью, с людьми в белых бурнусах, отрешенно-сомнамбулически шагающими из темноты под фары, и оказались вдруг — вместо заказанных нами пирамид — среди какой-то современной разрухи: ржавые трубы, корыта с засохшим цементом.
— Пирамиды? — строго спросил Грунин.
— Да-да! Пирамиды! Здесь, здесь! — К нам спешил, масляно улыбаясь, толстяк в белом бурнусе.— Здесь — всего за десять долларов с человека — вы увидите все. Там,— он пренебрежительно указал рукой куда-то вдаль,— за двадцать долларов вы не увидите ничего!
В результате мы смотрели ночную феерию у пирамид из его двора, повиснув на заборе, как мальчишки в кинотеатре, видя лишь самые вершины вспыхивающих таинственным светом пирамид, лишь слыша глухой голос рябого сфинкса, рассказывающего историю Египта, но не видя его.
Когда сфинкс глухо рассказывал о завоевании Египта гиксосами, сзади как раз послышался нарастающий клекот копыт — мы обернулись: арабские тачанки возвращались из города, где весь день катали туристов, однако ночью в этом нарастающем топоте было что-то грозное.
Наконец пирамиды погасли, голос сфинкса затих. На огромное поле перед пирамидами опустилась тьма, завыли собаки. Раскорячась, расправляя затекшие члены, сползли с забора, и тут же подкатил наш друг таксист, усадил, умчал на бешеной скорости. Мы были обобраны, обмануты — он же сиял, ликовал, как и его толстый друг, провожавший нас торжествующей усмешкой: для них нет более святого дела, чем надуть неверных.
Однако тут они просчитались: скоро мы снова нагрянули к ним в гости. Мелкий хищник попался в лапы большому. В результате — мы ходили по ночам в пирамиды именно этой дорогой. И мое последнее погружение шло так же: я простился с нашими и перелез через забор…
Оказывается, полная тьма тоже бывает разной. Такой тяжелой, глухой, безразличной к тебе темноты, как в этом самом большом сооружении человеческих рук, не было никогда.
Вытянувшись, я стал нащупывать ногой первую ступеньку… Нету! А ведь была на свету! Но глупо думать, что во тьме то же, что на свету: тьма расставляет все свое! И все громче пел во мне ее голос.
…Божественная энергия нисходит от богов на вершину пирамиды, которая обозначает собой перевернутое дерево.
Это не обсерватория, а первый храм мистерий, хранилище тайн. Через мистические проходы и камеры великой пирамиды проходили инициированные — они входили как люди, а выходили как боги!
…Да… неплохой тут холодильничек после долгой жары!
Конечно, перед уходом сюда я погулял как следует, с упорством командировочного требуя наслаждений.
— Эй, девчонки! Откуда такие шапки?
— Ведите себя сдержанней! — цедил Алехин.
— Тормози! Отличная вроде блондинка!
— То не блондинка — то старушка в платочке! — Геныч хохотал.
— Ну, тогда ладно! — Я вдруг загрустил.
Как страшно лезть в эту, самую глубокую в мире могилу!
Глухой камень уже трет и слева, и справа и давит сверху!
«Лишь тот, кто прошел перед этим три ступени инициации, допускался к этому обряду!»
…Имеем стаж! Удостоверение показать?
«Способ, которым инициируемый лишается в пирамиде земной жизни, составляет одну из глубочайших ее тайн!»
С трудом уже пролезаю, хотя неделю не ел! Пора уже, пора быть развилке: лаз вниз — в камеру Царицы, вверх — в камеру Царя!
Вот наконец забрезжила. И тут еще больший ужас пронзил меня! Оказывается, и ужас имеет оттенки! Вижу! Значит — тут Свет? Кто же там встречает меня?!
Да Геныч, конечно, кто же еще? Небось в шубе своей в этой холодрыге! «Нашли тайну!» Я рванулся вперед — и жахнулся головой о выступ!
…Постепенно, «выплывая», я разглядел, что свет идет снизу, из камеры Царицы!.. Она?!