– - Да что скорее-то? Скажи, сделай милость.

– - Ах, дядя, вы, ей-богу, всегда... Во-первых, Катя пусть собирается... Во-вторых, едем на Аликаев камень -- вот и все!.. Но только, пожалуйста, там ждут... поехали прямой дорогой...

– - Кто? Когда? Зачем? Не захлебывайся, объясни толком.

– - Чего ж еще объяснять? Ведь я сказал: на Аликаев камень... Ах, господи, но ведь там ждут! И самое интересное мы пропустим... Вот вы, дядя, всегда, ей-богу.

Павел Петрович захохотал.

– - Ладно,-- сказал он,-- я буду допрашивать тебя по пунктам. Ты говоришь -- на Аликаев камень, зачем?

– - Как зачем?.. Странное дело!.. Так просто... странное дело!..

– - Ну, однако?

– - Да что, ей-богу... ну, для прогулки... для развлечения...

– - Так-с. С кем?

– - Со мной.

– - С тобой? Но какого черта вы там будете делать, ночью-то?

– - Ну, ей-богу!.. Да ведь я же говорил, что там ждут. Целое общество: папа, мама, Анна Ивановна, Софья Петровна... Надя, Митя... Иван Петрович... человек тридцать... Там и ночуем... огни зажжем... пушку увезли... песни будем петь... Мне еще утром велели съездить за Катей, да я опоздал...

– - Ну, глупости и больше ничего!

– - Что глупости?

– - А то, что, на ночь глядя, ехать за десять верст... лес, глушь... Работнику недосуг, а ты дороги не знаешь.

– - Я не знаю? Отлично знаю: ехать прямо, потом направо, потом...

– - Ну, ладно. Катю я не отпускаю -- поезжай один.

Петя вытаращил глаза и, заикаясь, с запальчивостью заговорил:

– - Ну, это ерунда, это глупости!.. Вы всегда так, вы просто деспот, эгоист... и, наконец, там ждут... и, наконец, это я не знаю что... Это, наконец, ерунда...

– - Чудак! Да ты спроси Катю, поедет ли она... к обманщикам и эксплоататорам народа...

– - Не все обманщики,-- улыбнувшись, отвечала Катя,-- там будут и честные люди...

– - Например?

– - Например, Иван Петрович Светлицын, Николай Кленовский и многие другие.

– - Не знаю-с... может быть... Может быть, пока они и честные люди... до поры до времени... Впрочем, твое дело.

Петя захлопал в ладоши.

– - Браво!
– - закричал он.
– - Значит, решено и подписано! Ну, Катя, живо!.. Ай да дядя!.. Вот это хорошо!..

Но Павел Петрович недовольно нахмурился.

– - И все-таки там будет заводская челядь,-- сказал он,-- имей это в виду.

– - Ах, да!
– - вскричал Петя,-- забыл сказать: ведь там будет еще этот... как его?.. Ну, этот известный геолог или химик... черт его знает!.. Генерал... бывший профессор Полянский... он с управляющим приедет...

– - Как? Разве он уже здесь?!
– - воскликнул Павел Петрович.

Он весь всполошился и стал расспрашивать Петю: когда, с кем и надолго ли приехал генерал Полянский. Петя ничего не знал и давал самые бестолковые ответы.

– - Но по крайней мере кто эту прогулку устраивает? Кто именно?

– - Как кто?.. Все... мало ли... я не знаю...

– - Но кто тебя послал?

– - Ах, ей-богу!.. Ну, мама... ну, Иван Иванович.

– - Почему же так поздно?

– - Господи! Да ведь я же говорю, что опоздал... и вообще вышла тут ерунда...

– - А про меня тебе ничего не говорили?

– - Ничего.

– - Не упоминали о записке?

– - О какой записке?

– - Ну, вообще...

– - Нет, не упоминали.

Павел Петрович пожал плечами.

– - Ну, господь с тобой! Катя, вели заложить Голубчика. Да вот что: скажи Конюхову, что записка готова, остается только переписать. Я думаю, в день, самое большее -- в два, ее перепишут.

II

Петя энергически воспротивился, чтобы с ними ехал работник Андрюшка. Он божился, что знает дорогу, как свои пять пальцев, что до Аликаева камня не десять, а всего восемь верст и что они доедут отлично. Павел Петрович не возражал. Когда лошадь была готова, Катя поместилась в тележке, а Петя взобрался на козлы. Павел Петрович, держась за железную скобку облучка, озабоченно давал последние наставления, которые Петя легкомысленно прерывал нетерпеливыми восклицаниями:

– - Вот странно... будто я не знаю!.. Ну, дядя, чего еще разговаривать!..

Наконец, тележка бойко покатилась по дороге, оставляя за собой тяжелое облако пыли.

– - Под гору осторожнее!
– - кричал вдогонку Павел Петрович.

– - Ладно, ладно!
– - отвечал Петя, ухарски задрав фуражку на затылок и как бы говоря: "разговаривай теперь!"

– - Ох, уж это мне старичье!
– - продолжал он, обращаясь к Кате: -- чудаки, право! Дядюшка еще туда-сюда, а вот моя почтенная мамаша...