Когда Чиро и Луиджи сошли с парома в порту Нижнего Манхэттена, все вокруг было завалено сувенирами и безделушками на продажу. Реклама сигар Шермана Тернера, табака Зилиты Блэк и пончиков «Розинс Донатс» украшала тележки, с которых продавали «Галантерею Сэлли Дэлли» и «Цветы от Ивонн Бенне». Стандартный набор иммигрантского бизнеса. Чиро и Луиджи лицом к лицу столкнулись с главным двигателем американской жизни: «Сначала заработай, потом потрать».

Луиджи купил маленькое хрустальное сердце для своей нареченной, а Чиро – букет желтых роз для синьоры Дзанетти. Затем они влились в толпу, двигавшуюся через проход под аркой, надпись на которой гласила: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В НЬЮ-ЙОРК!»

Луиджи повернулся к Чиро:

– Мне нужно на Центральный вокзал, чтобы сесть на поезд до Чикаго, а оттуда – в Огайо.

– А мне на Малберри-стрит, – ответил Чиро.

– Я собираюсь учить английский по дороге в Чикаго.

– А я собираюсь учить его, когда обоснуюсь в Маленькой Италии. Как тебе это нравится, Луиджи? Я еду в место под названием «Италия», чтобы учить английский, – пошутил Чиро.

Они пожали друг другу руки.

– Береги себя, – сказал Луиджи.

– Удачи с Альбертой. Уверен, она куда прекраснее, чем на фотографии.

Луиджи присвистнул:

– Va bene. – И исчез в толпе, направлявшейся к поезду надземки.

Чиро стоял, вглядываясь в людское море. Дзанетти должны встречать его где-то здесь, держа табличку с именем. Но, сколько он ни озирался, имени своего не увидел. Чиро забеспокоился.

С борта корабля все встречавшие казались разодетыми в пух и прах, но вблизи люди, приветствовавшие иммигрантов, выглядели весьма потрепанно. Красно-голубая униформа на оркестрантах сидела дурно, у многих не хватало пуговиц. Медные трубы, нечищеные, в патине, были помяты. Платья у девушек были какие-то поблекшие, а зонтики, которые они так весело вращали, обтрепались. Чиро вдруг понял, что это веселье было деланным – театральное представление для простаков, не более того.

К нему подошла стройная девушка в соломенной шляпке с рассыпанными по ней шелковыми маргаритками.

– Привет, красавчик, – сказала она по-английски.

– Я не понимаю, – пробормотал Чиро на итальянском, судорожно шаря по толпе взглядом.

– Привет, говорю, и добро пожаловать! – Она наклонилась к нему и прошептала по-английски, касаясь губами его щеки: – Тебе негде остановиться?

Она пахла сладкими духами – гардения и мускус. Запах манил Чиро – после того как он десять дней ворошил уголь в адском пекле. Процедура на острове Эллис лишила его остатков сил. А она была хорошенькой, ласковой и казалось очарованной им. Внимание девушки воодушевило его.

– Пошли со мной, – сказала она.

Чиро не требовалось понимать слова, он знал, что готов пойти за ней на край света. Она была примерно его лет, длинные рыжие волосы заплетены в косы, скрепленные красными атласными лентами. По сливочной коже рассыпаны веснушки. Темно-карие глаза. Губы у нее были выкрашены ярко-розовой помадой – такого цвета Чиро никогда не видел.

– Тебе нужна работа? – спросила она.

Чиро беспомощно глядел на нее.

– Работа. Должность. Lavoro [42] . Работа, – повторила девушка, взяла его за руку и повела сквозь толпу. Она вытащила желтую розу из букета, который Чиро держал в руках, и коснулась губами лепестков.

Внезапно Чиро увидел свою фамилию на табличке. Державший ее человек в тревоге проталкивался сквозь толпу. Чиро отпустил руку девушки, помахал и закричал:

– Синьор Дзанетти!

Девушка потянула его за рукав к ближайшей группе мужчин на причале, но Чиро уже видел красный зонтик, двигавшийся к нему сквозь толпу, подобно перископу.

– Нет, нет, пойдем со мной, – настаивала девушка, стискивая руку Чиро затянутой в телячью кожу ладонью. Он вдруг вспомнил нежное прикосновение маминой руки в перчатке.

– Оставь его в покое! – Раздавшийся из-под зонтика голос синьоры Дзанетти перекрыл окружающий гвалт. – Кыш! Кыш! Puttana! – прикрикнула она на девушку.

Карла Дзанетти, дородная, седовласая, ростом в пять футов, вырвалась из толпы. За ней по пятам следовал муж, Ремо, едва возвышавшийся над ней. У него были густые белые усы и гладкая лысая голова с бахромой белых волос, свисавших на воротник.

Чиро обернулся к девушке, чтобы извиниться, но та исчезла.

– Ты чуть не попался, – сказал Ремо.

– Как паук в паутину, – подтвердила Карла.

– Кто она такая? – спросил Чиро, все еще вертевший головой в поисках хорошенькой незнакомки.

– Мошенница. Пошел бы с ней – и подписался бы на работу за гроши в пенсильванских каменоломнях, – сказала Клара. – Она получила бы свою долю, а ты – годы в нищете.

Ошеломленный подобной картиной, Чиро протянул ей цветы:

– Это вам, синьора.

Карла Дзанетти улыбнулась и взяла букет.

– Ну, ты уже завоевал ее сердце, сынок, – сказал Ремо. – А теперь поехали на Малберри-стрит.